— Что…
В меня врезалось тяжелое тело Андре. Он схватил меня за шею, перекрыв доступ кислорода, и притянул к себе, демонстрируя невероятную силу. Мои ноги оторвались от земли, и я в тревоге задергала ими, понимая, что не могу дышать.
— Я же сказал, что мне это не понравится, зверюшка, — сказал он и впился зубами в мое обнаженное плечо.
Я закричала, но вышло нечто больше похожее на бульканье. Андре продолжал сжимать мою шею, не давая вздохнуть. Паника рвала меня на куски, когда его зубы проникли глубоко в кожу, а когти разорвали плоть. Андре принялся жадно пить, и я почувствовала, как по плечу потекла кровь.
Я яростно извивалась, но безрезультатно. Мои легкие болели, перед глазами от ужаса плясали огоньки. Я ведь сейчас не умру? Задушенная кормящимся вампиром? Я вяло попробовала пинаться.
Мир начал темнеть, и я вцепилась пальцами в руку Андре, отчаянно пытаясь освободиться. Я… не могла… вздохнуть…
А потом все потемнело.
* * *
Кто-то похлопал меня по щеке.
— Эй, ты в порядке?
Я пошевелилась. В голове пульсировало, горло саднило, с плеча, казалось, содрали кожу. Я открыла глаза. Темную комнату освещал лишь маленький ночник у дальней стены.
Рядом со мной сидела девушка. Я, повернувшись, приподнялась, чтобы рассмотреть ее, и услышала звон цепи. Подняла руку к шее и, обнаружив на ней металлический ошейник с прикрепленной к нему цепью, посмотрела на женщину.
— Я прикована?
— Мы прикованы, — ответила она и переместилась к свету ночника.
Девушка была человеком. Ее волосы висели спутанным облаком, на видимой части лица отражались опустошенность и уныние. Тело прикрывали лишь грязные бикини, а горло обвивал металлический ошейник. И еще от нее воняло. Немытой кожей.
Я, сморщив нос, отпрянула и тут же зашипела от пронзительно боли. Осторожно прикоснувшись к плечу, поморщилась.
— Придурок, — пробормотала я, пытаясь в тусклом свете рассмотреть плечо. Болело оно дьявольски, но я не могла понять, насколько сильно пострадала. — Где мы?
— В винном погребе, — слабый свет ночника осветил длинную цепь, прикрепленную к крюку в стене.
— Он держит здесь свою еду.
— Еду? — глупо повторила я. — Кто ты?
— Лили Фауст.
Имя ни о чем мне не сказало.
— Андре держит тебя здесь… чтобы обратить?
Она невесело рассмеялась.
— Нет. Я его обед, когда он не находит никого другого, — девушка подняла руку, и в тусклом свете ночника я увидела, что ее запястье усеяно укусами. Глубокими и уродливыми.
— Боже! — воскликнула я. — Он собирается держать нас здесь в плену?
