Никто не знал этой женщины. Так мы ее и не нашли.
— А это не твоя мама, девочка? — спрашивали старушки и показывали руками на разных соседок. Она крутила головой и тяжело вздыхала. А старушки очень жалели и Нину, и её маму.
Обратно Нина шла грустная.
— Но ты же с нами! — говорила я ей. — У нас есть мама. Оставайся, не ищи.
Но Нина смотрела грустными глазами, вздыхала и один раз сказала жалобно:
— Но ведь мама же.
Она всегда мало говорила.
В нашей семье каждый любил что-то свое, но больше всего, конечно, море. Людмилка так вообще ходила искать его в каждом незнакомом городе. Я любила море, но могла просто вспоминать нашу поездку и думать, что когда-нибудь снова увижу его. Мама любила море, но мало говорила о нем. Папа любил неизвестные дали, кто знает, может, там тоже было море? Илюха хотел побывать на краю света, наверняка он догадывался, что там, на краю, есть море. Уж наверное, это какое-нибудь непростое море. Может быть, даже океан. Про Нину трудно что-то сказать, потому что от нее слова невозможно было добиться. Она искала свою маму, а про море ничего известно не было. Правда, она часто заглядывала в Илюхины карты.
Витька любил азбуку Морзе. По вечерам он подолгу стучал карандашом по столу, разучивал свои точки и тире. Звал остальных послушать, но мы ничего не понимали, только мама говорила, что это хорошо и надо продолжать в том же духе. Когда Витька выучил морзянку, он принялся учить флажковую азбуку, которая используется для общения моряков на корабле и на берегу. Мама сделала два желтых флажка, и Витька целыми днями размахивал ими, учил буквы. Несколько раз он пытался сказать нам что-то своими взмахами, но обычно кто-нибудь ругался, что он поднимает в доме ветер.
— Это соленый морской бриз, — отвечал Витька, — а я — старый морской волк!
Морского волка гнали на улицу. Никто не понимал Витькиного увлечения. Тогда он нашел простой выход.
Однажды к нам заглянул дед Поняешь. Вообще-то тут не было ничего необычного, мама уже потянулась было за кошельком, чтобы одолжить ему немного денег, но сосед выглядел как-то странно.
— Мне, поняешь, потолковать бы с тобой, — сказал он маме, — чего это у вас маленький-то под окнами у меня маячит, поняешь, что ни вечер, всё флагами машет?
— Разговаривает с тобой. А ты что, забыл, как флажками семафорят?
Мама знала, что делает. Дед Поняешь все время хвастался своей отличной памятью. Вспоминал по каждому поводу, что было в старые времена. Если кто-то сомневался, он еще добавлял:
