- Твари гребанные! Я здесь все начинал! Я!!! Я здесь должен быть "папой". Я!!! Суки, паскуды, жлобы жирные, твари…
Глеб с невозмутимым видом смотрел на дорогу.
- Мы их всех замочим!
- Да,- хладнокровно улыбнулся Глебов.- Всех замочим.
- Нормально все, нормально,- бормотал Лётя.- Я их всех рядком положу.
За окном мелькнули первые улицы Знаменска: деревянные домики, гортоповские конторы.
- Водки возьми,- Лётя притормозил возле придорожного киоска.
- Пиво возьму.
Глебов выбрался из машины, в киоске купил несколько бутылок пива. Летчик пробурчал под нос что-то с раздражением, но предложенную бутылку осушил в два глотка.
- Эх!- Рявкнул хрипло и выбросил посуду в окно.- Пресно мне, Глеба! Оттопыриться хочу!- Он рискованно вывернул на встречную полосу и рванул по объездной в сторону дачных поселков.- Ноздри кому-нибудь вырвать?!
- Водки лучше выпей,- ухмыльнулся Глебов.
- А вот это дело! Сегодня водку пьем! "Сливу" лопаем! А завтра на Сучка наедем! Если он пять косарей не отстегнет, я его суку похороню…
- А что это за бычье на кладбище крутилось?
- Сучата одни… Да я их порву! Шпана отмороженная…
По обеим сторонам дороги снова начался лес. Время от времени из густых зарослей вываливался заросший молодыми сосенками склон Знаменского рудника.
- Понятно,- пробормотал Глебов, выслушав пояснения Летчика. Под ложечкой у него засосало от страха. Если Лётя кого-то называл отморозками, это были не люди, а бесы из преисподней.
Подъехали к коллективному саду. Летчик притормозил перед наглухо запертыми металлическими воротами. Глеб вышел из машины. Возле дома на лавочке сидела сторожиха. Глеб махнул ей и отворил ворота. Лётя притормозил возле бабки и, пока Глеб закрывал ворота, все допытывался у нее:
- Как служба, бабуля? Воруют бляди?.. А когда поймаешь гандонов, чё с ними сделаешь? Свяжешь и затрахаешь до смерти?..
К вечеру на даче у Глебова собралась вся бригада. К вечеру же на улице резко похолодало, снова запахло снегом. Глебов, глядя в окно, приговаривал: "Открылся "поганый угол" – погоды теперь не жди". Но, не смотря на это, к вечеру он пришел в прекрасное расположение духа. А вот Лётя до вечера не дотянул – напился до своеобычного, скотского состояния. Общими усилиями его отнесли в холодную мансарду и бросили на застланный шерстяным одеялом диван.
- Сопьется Летя,- констатировал факт Глеб.- Или сколется.
- Алкаш,- согласился с ним Гуня.
Филимон привычно воздержался от комментариев.
- Как дела, браты?- Передразнил Летю Глеб. Они снова расположились внизу.
