Именем человечества | страница 2
Ганс привстал с места, стараясь рассмотреть невиданное зрелище. Но тут в лицо ему ударила вспышка, жгучая, ослепляющая. Резкий звук выстрела прокатился над водой. Острая боль пронзила грудь. Весла выпали из рук старика, ноги подкосились, и он почувствовал, что летит в страшную бездонную пропасть…
Генерал Колли, глава военного ведомства одной из стран Запада, эффектным жестом обвел карту восточного полушария, спроецированную на светящийся экран, и торжественно произнес:
— Как видите, господа, мы замкнули кольцо военных баз вокруг нашего противника. Они в мешке! И стоит нажать на известную вам кнопку, как десятки тысяч атомных боезарядов не оставят камня на камне от империи большевиков.
— А если они тоже нажмут на кнопку? — раздалось из задних рядов, от двери.
— Это не будет иметь никакого значения. Система нашей Глобальной космической обороны, которая вот-вот войдет в строй, не даст подняться в стратосферу ни одной советской ракете.
— А они не подготовили нечто подобное? — не унимался тот же скептический голос.
— Ничего подобного у них нет и быть не может, Сегодня я могу сообщить вам, что рентгеновский лазер огромной мощности, о котором вы уже знаете, прошел последние испытания на секретной базе нашего европейского союзника. Результаты превзошли все ожидания.
— Но почему, черт возьми, вы уверены, что они не изготовят такой же лазер или что-нибудь похлеще?
Колли многозначительно усмехнулся:
— Лазер изготовить можно. Да ведь нужен еще и отражатель на очаровательном лике Царицы ночи. А вот этим располагаем только мы. Да-с, господа, мы недаром вложили свою лепту в программу «Аполлон». И, как видите, пришла пора получать дивиденды. Русские не высадятся на Луне и через десяток лет. И было бы по меньшей мере глупо не воспользоваться этим обстоятельством. Сам господь бог дает нам последний шанс.
В зале воцарилась напряженная тишина.
— Значит ли это, что мы готовы начать ядерную войну? — нарушил ее наконец один из начальников штабов.
Колли выразительно пожал плечами:
— Ну, такой вопрос решают только Конгресс и Президент. Мы можем лишь доложить им, что через год, максимум — два, будет исключена всякая возможность ответного удара.
Глава первая
Андрей Николаевич Зорин, главный врач крупного кардиологического санатория, впервые ясно осознал, что жизнь прошла зенит и стремительно покатилась вниз. Нет, дело было не в сердце, оно пошаливало давно. Дело было в другом. Зорин стал все чаще замечать, что подавляющее большинство людей: коллег, сослуживцев, пациентов, просто знакомых, — несравненно моложе, сильнее его, а главное, живет какой-то другой, непонятной ему жизнью. Он вдруг почувствовал себя в роли постороннего, никому не нужного пассажира на стремительно несущемся экспедиционном или военном судне, где все, кроме него, знают свое место, свои обязанности, заняты чрезвычайно нужным, чрезвычайно важным делом и просто не замечают его, случайно затесавшегося в этот дружный, давно сработавшийся экипаж. Даже новая работа в санатории, назначение на которую он сначала воспринял как повышение по службе, теперь выглядела тихой мутной заводью, в какой он оказался именно потому, что стал слишком стар, слишком никому не нужен, слишком не такой, как все эти окружающие его молодые энергичные люди.