Юный техник, 2009 № 08 | страница 24

РОБОТ, которому не нужны аккумуляторы, создал американский изобретатель Майкл Гольдфарб. Вместо электродвигателей для движения конечностей робота он приспособил паровые машины. Только вместо сжигания топлива и кипячения воды они пропускают перекись водорода через катализатор. Получается кислород и пар. Майкл считает, что сила робота при этом возрастает в 40 раз.

Владимир МАРЫШЕВ

Художник Ю. САРАФАНОВ

Вход в Пещеру закрывала длинная неопрятная «борода» зеленовато-бурых нитчатых растений. Она свисала с каменного карниза, как большая занавеска, грубо сплетенная руками каких-нибудь дикарей. Герман Лазарев раздвинул «бороду» и, слегка пригнувшись, шагнул внутрь.

Вспыхнул свет — освещение провели сюда еще во время первой экспедиции. Заискрилась, заиграла переливчатым блеском причудливая бахрома каменных сосулек, прилепившихся к своду. Когда Герман приводил в Пещеру кого-нибудь из новичков, он притворялся, что сыт этой красотой по горло. Шествовал с видом всезнающего космического волка от прибора к прибору и сухо разъяснял их назначение. А в душе, конечно, радовался новой, пусть даже тысяча первой, встрече с подземной диковиной. Как со старым другом, который не может наскучить…

Но в этот раз население Базы еще досматривало последний сон, и покрасоваться Герман ни перед кем не мог.

Впрочем, сейчас ему было совсем не до того. Шелест, с которым сомкнулись над входом пряди травяной «бороды», показался ему чуть ли не грохотом задвигающейся каменной плиты. Он чувствовал, как в груди у него шевелится холод, как ноги заплетаются, отказываясь ступать, как кто-то большой и невидимый шепчет: «Не ходи дальше! Проверь свои приборы и поворачивай!»

Герман остановился. Только сейчас он предельно четко осознал, что, возможно, никогда больше не увидит ни этих сказочных картин, ни коллег, ни своих родных.

Перед ним раскинулся целый лес сталагмитов. Среди них были огромные, как колонны античного храма, и крошечные, размером с карандаш, одиночные и сросшиеся, как друзы горного хрусталя, идеально гладкие и покрытые многочисленными замысловатыми натеками, — бесцветные и окрашенные в нежные сиреневые, розовые и зеленоватые тона. Создавалось впечатление, что этот лес непременно должен звучать, подобно гигантскому органу, что каждый окаменевший ствол таит в себе определенный звук, что партитура грандиозного хорала давно написана и лишь ждет исполнителя.

Ничуть не хуже выглядели заросли сталактитов, свисающих с высоченного куполообразного свода. Ярко освещенные, они представляли феерическое зрелище. Герман стоял и смотрел, а глупый, почти ребяческий восторг, который он всегда старался сдерживать, переполнял его, заставляя забыть о том, что предстояло сделать.