Робинзонада Яшки Страмболя | страница 41

Я бродил по перекатам с удочкой, ловил пескаришек, сажал их в консервную банку, Затем проверял живушки, менял живцов. Голавлишки жадные — и днем берут. Схватит пескаришку, а заглотать не может. Хвост пескариный из пасти торчит. Вытащишь голавлишку, а он одеревенелый — подавился.

Подойдешь к месту, где поставлена живушка, сядешь около нее, а вытягивать не торопишься. Леска уходит в зеленую глубину, исполосованную солнечными лучами. Лучи медленно тают в глубине, освещают проносимое течением. Вот проплыли, медленно разворачиваясь, сплетенные в клубок водоросли. Прошмыгнул елец — вильнул кисточкой хвоста, исчез в густеющей струе.

Я глядел в воду и выдумывал странные истории: будто в реке живет водяной царь. У него в осоке тихий зеленый дом. Сейчас он сидит на дне и глядит на меня добрыми выпученными глазами. Что-то темное пронеслось в высвеченной солнцем глубине и метнулось в тень виснувшего над водой куста. Водяной царь схватил щуку, посадил ее на мою живушку и лениво поплыл дальше по реке. Шуганул стаю сингушек. Сингушки суматошно поскакали из воды. А может быть, сингушек испугал щуренок?..

…Пообедав ухой из голавлишек и последних картофелин, мы пошли в степь ловить кузнечиков. На них иногда берет днем крупный голавль.

Выбрались из тальника в степь, вспугнули кузнеца с розовыми-с изнанки крыльями. Кузнечики снопами вырывались у нас из-под ног, но мы упрямо догоняли того, с розовыми крыльями, и носились за ним, тяжело дыша и ругаясь.

Кузнец ткнулся недалеко от меня в куст желтой травы и затаился. Я подкрался, Яшка за мной следом— страхует на случай, если я промахнусь. Кузнец взбирался по травинке, ерошил крылья, готовился взлететь. Я прыгнул и не успел прихлопнуть его кепкой, кузнец затрещал крыльями и умчался.

— Размазня! — сказал я себе и обернулся.

Яшка смотрел куда-то в степь. Он совсем не слышал меня.

Далеко в степи катит беленький клубок, тянет за собой ниточку. Пылит машина.

— Куда она едет?

— Машина? А кто ее знает… Степь большая, — пожал я плечами.

Яшка побрел по берегу, вскоре примчался ко мне со всех ног.

— Исчезла удочка!

— Какая?

— Та, с переката! Кто-то стащил. Откуда здесь люди?

— Какие там люди?.. Должно быть, я плохо воткнул удилище в песок.

Яшка замахал руками.

— Там следы!

Яшка притащил меня на берег, и на песчаной полоске у переката, где стояла удочка, показал следы босой ноги.

Я зевнул.

— Это наши следы…

Яшка замотал головой. Его не переубедишь. Ему всюду мерещатся люди. Он скучает по ним.