…Так, говоришь, идете в степь по делу? По геологическому, догадываюсь?
— А… как вы догадались?
— Ко мне геологи частенько заглядывают… Вот как вы сегодня.
Подкупило ли меня то, что назвал он меня «геологом», то ли признал я своего в этом жилистом дядьке, но я рассказал ему все. Про озеро с явными признаками нефти, про канитель с упрямой кобылой, про то, как необходимо найти в Джаманкайском георайоне нефть. И что мы с 3-й Геологической.
В степи темнеет медленно. Идем по компасу. Зеленый фосфорический ромбик ведет нас на север. Мы решили идти всю ночь. Высчитали: к полудню будем на месте. Соберем кизяк и к вечеру сварим себе ужин. Из упрямства! Не зря же тащим с собой кастрюлю!
Яшка с мешком на плече шел где-то позади. Я не заметил, как кобыла повернула. Наверно, задремал. Стало зябко. Утро близилось. Маша вдруг нагнулась, упершись передними ногами, я соскользнул по ее вытянутой шее, плюхнулся в кусты реденького тальника и долго шумел ветками — катился вниз. Рюкзак меня не догнал.
— Ди-и-имка-а! Где ты-ы?
Овраг был глубокий. Из оврага я выбрался, прихрамывая, с болью в разбереженной ноге. Искать рюкзак в кустах ночью — без толку.
Поймали Машу, по разику стукнули ее. Яшка, сердито сопя, как всегда на ночь, привязал ее к своей ноге. Мы обнялись, чтобы согреться, и заснули.
На заре сквозь туман разглядели высокий склон, плотно заросший тальником. Внизу под горушкой, на которую мы непонятно как забрели ночью, дымилась речка. Надо же такое! Вокруг ровная степь, только одна эта горушка и торчит, и нас на нее занесло.
— Дима, а это ведь Сазда.
Рюкзак не отыскался. А в нем была вся наша провизия. На ногу ступать по-прежнему больно. Но от боли я как-то отупел и теперь не кривился. Попробовали забраться на кобылу сразу вдвоем. Да держать ее при посадке было некому, и тут не помогали даже тальники. Кобыла все чаще принималась дурить. Очевидно, мы вконец ей опротивели, как и она нам. Маша отнеслась к наказанию почти равнодушно, попытавшись, однако, меня лягнуть. Мы сказали ей, что были бы рады оставить ее на съедение волкам, если только на нее, злодейку, они позарятся. Маша в ответ на наши угрозы сбросила мешок и пошла куда-то в сторону.
— Не туда, Маша!
— Куда же ты прешься?..
Мы едва не ревели. Яшка снял сапоги и нес их в охапке вместе с мешком. Он часто ронял их, страшно ойкал, когда в ступню впивалась колючка, и зло грозил кобыле. Я скакал за кобылой на здоровой ноге.
