«Но есть еще две стороны!» — Заменгоф воздел вверх указательный палец, подержал немного, а потом простер вниз, к полу.
Верх и низ, добро и зло.
«Гранда бен эсперо, — произнес доктор Заменгоф. — Великая и благая надежда двигала мною!»
Он произнес эти слова так, будто извинялся, и Семченко понял его. Не изобрети этот человек международный язык эсперанто, и Казароза бы не погибла.
Стены начали темнеть, сияние ушло, лишь розовеющий туман еще держался в центре подвала. Оконце забелело на стене, и Семченко вспомнил: что-то такое говорил ему про восемь правил эсперанто доктор Сикорский. Давно, еще в госпитале.
Заменгоф сгорбился, склонился к полу, растаял. На том месте, где он только что стоял, сидел парень в студенческой тужурке, тер кулаками глаза. Прыщавый дезертир застонал во сне, подбирая озябшие ноги, проснулся.
Большой черный таракан полз по стене.
Студент посмотрел на таракана и сказал:
— Кирасир, мать твою!
— Чего? — удивился прыщавый.
— Тараканы — это тяжелая кавалерия, — объяснил студент. — А клопы — легкая…
Было утро.
Днем Семченко привели в ту же квадратную комнату на втором этаже. Караваев поздоровался, предложил папиросу. Семченко с наслаждением закурил. Табак был сухой, дым острой осязаемой струей вливался в легкие.
— Ну вот, — сказал Караваев. — Теперь можно и поговорить… При каких обстоятельствах вы познакомились с Казарозой?
Семченко в нескольких словах рассказал, как было дело, и увидел — не верят.
— Если все так просто, — усмехнулся Ванечка, — почему не рассказали вчера?
— А я это только сегодня ночью придумал! — закипая, проговорил Семченко.
Ванечка опять усмехнулся.
— Я побеседовал кое с кем в редакции. И с членами правления клуба тоже. Вы обещали привезти Казарозу на вечер еще до того, как встретились с ней в театре. Следовательно, были уверены, что она вам не откажет. Откуда такая уверенность? Вы виделись с ней до этого?
— Я уже говорил. В Питере, в восемнадцатом году.
— Слушай, Семченко. — Караваев навалился на стол. — Давай по-хорошему. Чего комедь ломать! Ты в городе человек известный, отзывы о тебе самые положительные. И ребята есть, которые с тобой на глазовском направлении воевали… Веньку Леготкина из угрозыска знаешь?
— Дерьмо он, твой Леготкин, — сказал Семченко. — Всю прошлую зиму в агитотделе просидел. Листовки сочинял да бутылки из маузера кокал.
— Ну, это другой разговор… Короче, знают тебя за честного борца.
— Что ж вы меня тут держите заодно со всякими контриками?
