Наверху, в отдельном помещении, работали два старика. Йоги открыл дверь. Один из стариков посмотрел на них поверх очков в стальной оправе и нахмурился.
— Не устраивай сквозняк, — сказал он.
— Закрой дверь, — сказал другой старик высоким ворчливым, совершенно старческим голосом.
— Это два наши мастера, — сказал Йоги. — Они делают все насосы, которые фабрика посылает на крупные международные насосные выставки. Помните нашего «Несравненного качка», который занял первое место на насосной выставке в Италии, где убили Фрэнки Доусона[20]?
— Я читал об этом в газетах, — ответил Скриппс.
— Мистер Борроу, тот, что сидит там, в углу, сделал «Несравненного качка» своими собственными руками, — сказал Йоги.
— Я вырезал его прямо из куска стали с помощью ножа. — Мистер Борроу поднял вверх похожий на бритву нож с коротким лезвием. — Мне потребовалось полтора года, чтобы довести его до ума.
— «Несравненный качок» был хорош, — сказал маленький старичок с тонким голосом. — Но сейчас мы работаем над таким, который обставит все иностранные насосы, так ведь, Генри?
— Это мистер Шоу, — тихо сказал Йоги. — Он, наверное, величайший из ныне живущих насосных мастеров.
— Идите-ка вы, ребята, и оставьте нас в покое, — сказал мистер Борроу. Он методично долбил сталь, его немощные старые руки немного дрожали в перерывах между ударами.
— Пусть молодежь посмотрит, — сказал мистер Шоу. — Вы откуда, ребята?
— Я только что пришел из Манселоны, — ответил Скриппс. — Меня бросила жена.
— Ну, ты без труда найдешь себе новую, — сказал мистер Шоу. — Вы симпатичные молодые люди. Только послушайтесь моего совета и не спешите. Плохая жена не намного лучше, чем отсутствие жены.
— Я бы не сказал, Генри, — тонким голосом заметил мистер Борроу. — Любая жена хороша по нынешним временам.
— Послушайтесь моего совета, ребята, и не торопитесь
Постарайтесь на этот раз найти хорошую.
— Генри кое-что соображает в этих делах, — сказал мистер Борроу. — Он знает, что говорит. — Он рассмеялся высоким трескучим смехом. Мистер Шоу, старый насосный мастер, покраснел.
— Идите, парни, идите и дайте нам заниматься нашими насосами, — сказал он. — У нас с Генри полно работы.
— Был очень рад с вами познакомиться, — сказал Скриппс.
— Пошли, — сказал Йоги. — Лучше мне приставить вас к работе, а то мастер мне покажет.
Он поставил Скриппса навинчивать гайки на плунжеры[21] в плунжерном цеху. Там Скриппс проработал почти год. В некотором смысле это был самый счастливый год в его жизни. Во всех остальных это был кошмар. Чудовищный кошмар. В конце концов работа ему даже начала нравиться. В других отношениях он ее ненавидел. Прежде чем он это понял, прошел год. Он по-прежнему навинчивал гайки на плунжеры. Но в тот год с ним происходили странные вещи. Он часто думал о них. И когда он о них думал, навинчивая гайки, теперь уже почти автоматически, он слышал смех, доносившийся снизу, оттуда, где маленькие индейцы штамповали то, чему предстояло стать бритвенными лезвиями. И когда он слышал его, что-то поднималось у него в горле и начинало душить.
