— Почему они построены в таком порядке? — спросила Татьяна. — Почему не пустить вперед мелких, чтобы не мешались? Есть причина?
Ларрил пожал плечами.
— Причина есть всегда. Крейсеры тяжелого класса могут сгенерировать защитное поле не только для себя, но и для части окружающего пространства. Если в Потоке поджидает засада — они смогут защитить средние и малые корабли. Последние же, до подхода средних и тяжелых, с большей вероятностью будут уничтожены.
Сознание вычленило знакомое слово.
— В Потоке? — переспросила она. — А где это?
Проангел ошеломленно уставился на нее. Ту-Роп ласково постучал его по скафандру.
— Не зависайте, мой командор! — улыбнулся он. — Для нашего доктора вся Вселенная — новая игрушка.
— Ох, ветер! — вздохнул проангел. — Неужели ты никогда не слышала?
— Когда мы обедали! — уточнила Татьяна Викторовна.
— Так все называют квинтэссенцию пространства, которой пользуются, чтобы ускорить передвижение между мирами, — пояснил ту.
— То есть подпространство? — уточнила Татьяна.
Ларрил молча кивнул.
Чернота внутри врат сжалась и рванула вперед, растягиваясь медузами разного размера. Уже проступало оранжевое, становилось ярче, плескало протуберанцами в сторону станции — но стабилизаторы поля, окружившие врата стаей голодных псов, цепко держали «квинтэссенцию пространства» — как выразился Ту-Роп. Черные границы быстро раздвигались, растягивая яркое полотно, цеплялись за стабилизаторы, клубились там острыми гнездами. Скоро все врата, кроме Больших, смотрели на станцию злыми яркими глазами.
— А где же флагман? — удивилась Татьяна.
— Пошел отсчет старта, — негромко сказал Ларрил, поглядывая на туммер. — Девять, восемь, семь…
Ту, запрокинув голову, смотрел вверх. Татьяна проследила за его взглядом.
Флагман БагДэАна, огромный, кажущийся шершавым, выплывал сверху, и тень накрывала станцию. Грубые блоки корабля вращались с разной скоростью и в разных направлениях, сооружение подавляло воображение и волю, дышало древностью, мощью тысячелетий разума своих зеленоглазых создателей.
— Веганцы! — прошептала Татьяна, не в силах оторвать глаз от неровного брюха крейсера.
— Четыре, три… — продолжал считать Ларрил.
Внутри Больших врат, наконец, разомкнулись веки черноты, поползли в стороны, открывая проем в бесконечность, в котором могла бы пропасть вся станция.
— Один! Старт!
Тяжелые крейсеры слаженно двинулись вперед. Татьяне почудилось низкое гудение маршевых двигателей, хотя движение в вакууме проходило совершенно бесшумно.
