Я прикорнул было, но тут же открыл глаза, услыхав в отдалении шум мотора. Стал виден султан пыли над холмами, означавший, что к ранчо приближается автомобиль.
Радостно подумалось о Лу, я вприпрыжку побежал через русло, волоча поводья по песку. На полпути увидал автомобиль, показавшийся из-за выступа холма на взлобке, то была не машина Лу, а серая служебная. Сердце слегка упало. Я больше не бежал. По песку и хваткому зною продрался сквозь заросли ивы и тамариска, двинулся по прокаленной земле к дому, где дедушка поджидал непрошеного гостя.
Автомобиль приблизился, затормозил в тени. Вышел из него один человек, один он и был в машине. Это вновь оказался Де Салиус, элегантный, в бежевом летнем костюме, в шляпе с узкими полями, с портфелем под мышкой.
Раньше него успел я к дому и стал на посту рядом с дедушкой, дожидаясь визитера.
Блестки жаркого света струились по его шляпе и плечам, пока Де Салиус шел к нам от рощицы. Ему нужно было пересечь открытую солнцу полоску, тут вся его фигура поблекла и будто съежилась. Он вновь вошел в тень, приближаясь, и стал казаться откровенно грозным. Но улыбался в своей приятной манере, приветливо, как агент похоронного бюро, и хоть не мог не заметить ружья на коленях деда, без колебания ступил на крыльцо. Остановился здесь, снял шляпу, вытер свою лысину носовым платком.
— Добрый день, мистер Воглин. — Поскольку дед никак не ответил на это приветствие, Де Салиус взглянул на меня, в его голубых глазках было настойчивое любопытство. — Что это я такое слыхал, будто ты чуть не устроил крушение поезда в Эль-Пасо?
— Я никакого крушения не устроил, — был мой надменный ответ.
У полковника бегали мысли и взор, когда он обернулся к моему дедушке, явно дожидаясь приглашения сесть. Но старик не спешил проявлять положенную вежливость. Дабы скрыть смущение, — если он и смутился, если вообще возможно такое, чтоб Де Салиус смутился когда-либо, — наш посетитель вновь заговорил со мной:
— Об этом я читал в газетах, Билли. Там все рассказано про мальчика, который дернул стоп-кран и едва не вызвал крушение Южно-Тихоокеанского экспресса. Это не ты был?
Я не потрудился ответить.
— Что вам нужно, Де Салиус? — спросил дедушка.
Полковник улыбчиво глянул на стул, стоявший рядом с качалкой.
— Могу ли я сесть?
— Садитесь.
Де Салиус пододвинул стул так, чтоб видеть и старика, и пустыню окрест. Стал обмахивать раскрасневшееся лицо своей роскошной соломенной шляпой, осматривать в молчании, в совсем недесалиусовом молчании, погруженные в дневную духоту деревья, реку, выбеленную пустыню, Ворью гору, плывущую пурпурным кораблем вдали.
