Последнее, что я увидел, прежде чем завернуться в попону и рухнуть в солому на полу, была бледная полоска рассвета над буграми. Веки закрылись, голова перестала вертеться, слезы высохли на щеках, и мир, весь просторный мир — с горами, полицией, лошадьми и львами, с мужчинами и женщинами — истаял словно сон.
Пересмешник под окном закаркал словно ворона. Солнце тугими пыльными хлыстами пробивалось в комнату, светило оно с запада. Открыв глаза и обнаружив себя в своей кровати в бараке, я нисколько не удивился. Куда ж естественней. Но вспомнив, что происходило накануне и что произойдет сегодня, поспешил выбраться из постели, чтобы натянуть одежду, висевшую на стуле.
Одеваясь, я вслушивался в голоса, доносившиеся из-под тополей. Дедушка. Лу Мэки. Не припоминалось вот, как меня сюда перенесли, но я твердо помнил, что уснул в шорной под попоной. Подкрался к двери. Вон они, старик с неразлучной сигарой, Лу, строгая ветку, беседует с ним. Солнце рядом с Ворьей горой — значит, спал я целый день. И был зверски голоден. И напуган. Не знал, как предстать и выдержать гнев старика, не собирался я и ускользнуть от него. В мыслях не было снова прятаться, чего уж дурака валять. После долгих колебаний, побуждаемый более голодом, чем храбростью, я растворил дверь и вышел из барака.
— Проголодался, Билли? — первое что сказал дедушка.
— Да-да.
— Ужин тебе оставили в доме. На плите. Иди умойся, причешись, поешь, потом возвращайся сюда. Надо поговорить.
— Да-да. — Я потащился к дому. Лу смотрел на меня с улыбкой, но старик выглядел очень сердитым.
В темной забаррикадированной кухне я едва-едва освежился и взял прикрытую металлическую тарелку с плиты. Фасоль, мясо, жареная картошка. Умял это все в два счета, подложил добавку из чугунка. Выпил с литр воды и еще поел картошки. Под конец ощутил достаточно сил, чтоб идти встречь наказанию.
Они прекратили свою беседу, завидев меня.
— Сядь, Билли, — сказал дедушка.
Я сел. Лу положил свою тяжелую горячую руку мне на колено.
— Ух и задал ты нам волнений, старый коняга, — выговорил он мне. — Мы вчера заставили всех полицейских и шерифов шести округов тебя искать. Если взбредет тебе еще раз выкинуть подобный трюк, мы, старинный мой напарник, больше не пригласим тебя в Новую Мексику.
— Простите. Я больше не буду. Мне ведь надо было вернуться.
— Тебе повезло, мы приметили твои следы этой ночью. Разглядели, как ты дал кругаля перед охраной и каким путем вернулся на дорогу. А то бы в это самое время мы оказались в Эль-Пасо, искали бы тебя там, а военно-воздушная публика кишела бы здесь повсюду.
