Чешмеджиев пододвинул к себе стоявший рядом табурет и вздохнул. По его лицу было видно, что ему не хотелось говорить об Искренове.
— Я понял, что его упекли в тюрягу и он вышел в тираж.
— Я тоже это понял, только мне неизвестны другие подробности.
— Я уже давал показания. Искренов купил у меня «BMW», у него долларов — тьма-тьмущая.
— Да ну! А откуда он их брал?
— По его рассказам, экономил на командировках.
— Искренов действительно любил разъезжать, однако он жил и в Болгарии. Вы не усомнились в подобной бережливости?
Чешмеджиев мудро промолчал и снова почесал затылок.
— Искренов на самом деле оказывал мне услуги, товарищ полковник, но я ему возвращал сполна.
— Чем именно он вам помог?
— Организовал мне покупку мебели… из той, что поставляется во Францию. Дефицит, к тому же солидная вещь. А это тебе не фунт изюму!
— Я согласен.
— Я за все платил, у меня сохранились квитанции.
Бай Илия хотел было встать, но я его остановил.
— А какие услуги вы ему оказывали?
— Он направлял ко мне клиентов, с которых я не брал денег или обслуживал по дешевке.
— Только и всего? Эх, до чего бескорыстная дружба!
— Ну и мне кое-что перепадало. Он продавал доллары один к двум. Сейчас, в свете мирового экономического кризиса, «грины» идут по четыре лева за штуку. Так сказать, они мне достались задарма: бац — лев, два раза бацнешь — доллар. Ну и что?
— Сколько?
— Пардон… что «сколько»?
— Сколько вы «набацали» благодаря Искренову?
Чешмеджиев задумался, но не решился меня обмануть; понимал, что я пришел не из-за этого.
— Да тысяч пять-шесть… а может, и семь. Ваши органы их забрали.
— Люблю иметь дело с работящими людьми, — подбросил я. — Человеческое трудолюбие меня восхищает и порой обнадеживает. Нам тоже платят.
Он снова усмехнулся, желая показать, что ему стыдно.
— Что за персона этот Искренов?
— Странная птица.
— Я ничего не смыслю в орнитологии, и сравнение с пернатыми сбивает меня с толку.
— Хорошо, я скажу вам правду. Искренов негодяй.
— Любопытная манера характеризовать своих друзей!
— Мы никогда не были друзьями. Если я кого и ненавидел в своей жизни, так это армейского старшину и Искренова.
— Не потому ли, что Искренов заставлял вас много «бацать»?
— Нет, он унижал людей. Был со всеми любезен, но любил поизмываться. Сделает тебе услугу, а после прибирает к рукам — как вещь, как носовой платок. Я честный частник.
— Интересно знать, как вы с ним познакомились?
— Я дал объявление в «Вечерних новостях» насчет «BMW»: хотел за него шестнадцать кусков. Но не верил, что в Софии найдется дурак, который отвалит за блестящую колымагу такую деньгу. Ждал, когда спустится с гор какой-нибудь чабан. Однажды утром, прямо как вы сейчас, появился Искренов. Он был со своим шофером. Просидел у меня полчаса, после мы вместе обедали в ресторане Общества охотников и рыбаков. Он заказал салат из фазана. Много болтал, рассказывал о своей поездке в Индию. Я не понимал, чего от меня хочет этот тип. После третьей рюмки водки он наклонился ко мне через стол и сказал: «Даю десять тысяч!» Ну, я его послал куда надо. «Я предлагаю десять тысяч долларов, — говорит он, — а ты думай!» Я решил, что Искренов делает из меня дурака, что он из органов. И не на шутку сдрейфил. Он просек это и зазвал меня в ПО «Явор», чтоб я увидел, где и кем он работает. Цветанка, его секретарша, приготовила нам кофе и поднесла коньячку. «Цветана, — сказал ей Искренов, — для этого товарища двери моего кабинета открыты в любое время суток». Мы с женой думали два дня, прикидывали и так и сяк, все соображали и в конце решили не связываться с валютой. Искренов заплатил наличными, в левах… вот.
