— Дай я тебя поцелую, — сказал ей брат.— За «на всякий случай». Идем, посмотрим, как они пьют. Хочу послушать, о чем они говорят, сидя в моем доме.
— Но ты обещаешь не разозлиться и не выйти из себя?
— Не бойся.
— И лошадям не вредить. Лошади не виноваты.
— И лошадям тоже.
— Эх, нам бы убойных капель,— мечтательно вздохнула сестра.
— Так ли, иначе, у нас их нет,— сказал Ник.— Их, кроме как в Бойн-Сити, наверное, нигде не достанешь.
Они сидели в сарае и смотрели на двух мужчин, сидевших у стола на веранде. Луна еще не взошла, было темно, но силуэты мужчин вырисовывались на светлом фоне озера. Они не разговаривали, а только оба склонились над столом. Звякнул в ведерке лед.
— Эль кончился,— сказал один.
— Я говорил, его ненадолго хватит,— сказал второй,— а ты уверял, что, мол, еще много.
— Принеси воды. Там в кухне ведро и ковшик.
— Я уже напился. Пойду спать.
— Ты что же, не будешь мальчишку ждать?
— Нет, я спать пойду, а ты жди.
— Думаешь, он этой ночью придет?
— Не знаю. Я спать пойду. Сомлеешь — разбуди.
— Я могу хоть всю ночь не спать,— сказал местный инспектор.— Я сколько ночей сидел, браконьеров выслеживал, ни разу глаз не сомкнул.
— Я тоже,— сказал приезжий инспектор,— но сейчас я спать пойду.
Ник с сестрой видели, как он прошел в дверь. Мать сказала инспекторам, что они могут спать в комнате рядом с гостиной. Приезжий чиркнул спичкой, потом окно опять стало темным. Местный инспектор, сидевший по-прежнему у стола, опустил голову на руки и захрапел.
— Подождем, пусть заснет покрепче, потом возьмешь вещи,— сказал Ник.
— Перелезай через забор,— сказала сестра.— Мне можно здесь ходить, но если он проснется и увидит тебя...
— Ладно, — согласился Ник.—Я пока возьму все отсюда. Здесь уже почти все собрано.
— Найдешь все без света?
— Конечно. Где карабин?
— Лежит плашмя на верхней задней стропилине. Не поскользнись и не развали поленницу.
— Не учи ученого.
Она вышла к забору в дальнем углу, где возле упавшего дерева Ник складывал рюкзак. Это было большое дерево; в него прошлым летом ударила молния, а потом оно в осеннюю бурю рухнуло. Луна вставала из-за дальних холмов, но сквозь деревья проходило достаточно света, и Ник ясно видел содержимое рюкзака. Сестра положила свой узел и сказала:
— Как свиньи спят.
— Отлично.
— Приезжий храпит не хуже этого, на веранде. Кажется, все взяла.
— Умница, молодчина, Махоня.
— Я матери написала записку, что ухожу с тобой проследить, чтобы ты ничего не натворил, что ты обо мне позаботишься и чтобы она никому не говорила. Я ей подсунула под дверь, она заперлась.
