Сузи обошла вокруг дома, собранного на месте из готовых привозных секций, и снова поднялась по ступенькам. На этот раз она все видела и все замечала. Она знала индейцев, которые принесли на продажу корзины, и знала двух индейских мальчиков, рассматривавших рыболовные снасти на прилавке слева; знала все лекарства, выложенные на следующем прилавке, и кто их обычно покупал. Как-то она проработала в магазине целое лето и теперь знала, что обозначают буквы и цифры, написанные карандашом на картонных ящиках с ботинками, утепленными ботами, шерстяными носками, варежками, шапками, свитерами. Она знала, сколько стоят принесенные индейцами корзины, и знала, что сезон подходил к концу и настоящей цены они за них не получат.
— Что вы так поздно с ними, миссис Тейбшо? — спросила она.
— Слишком долго праздновали Четвертое июля,— засмеялась индианка.
— Как Билли?
— Не знаю, Сузи. Я его четыре недели не вижу.
— Почему бы вам не отнести их к гостинице,— сказала Сузи.— Вдруг отдыхающие купят?
— Можно,— сказала миссис Тейбшо,— Я пробовала.
— Вам надо их каждый день туда приносить.
— Далеко,— сказала миссис Тейбшо.
Пока Сузи беседовала со знакомыми и составляла список того, что ей нужно было купить, мистер Джон Паккард и двое инспекторов сидели в магазине.
У мистера Джона были голубые глаза, темные волосы, темные усы, и при взгляде на него казалось, что он забрел в магазин случайно. Когда-то в юности он покинул северный Мичиган, вернулся туда через восемнадцать лет и походил не на владельца магазина, а скорее на полисмена или на честного игрока. В свое время он держал салуны и управлялся с ними весьма успешно, но когда леса вырубили, не уехал, а обзавелся куском земли. В конце концов, штат принял сухой закон, и Джон Паккард купил себе магазин. Гостиница у него уже была; но он сказал, что ему не нравится та гостиница, в которой нет бара, и даже не подходил к ней. Гостиницей занималась миссис Паккард. Она была честолюбивее Паккарда. Мистер Джон говорил, что не станет тратить свое время ради людей, достаточно богатых, чтобы провести отпуск где угодно, и проводящих его в креслах-качалках на веранде гостиницы, в которой нет бара. Он называл их «искателями приключений» и высмеивал перед миссис Паккард, но миссис Паккард любила мужа и не обижалась, когда он дразнил ее.
— Можешь звать их искателями приключений, мне все равно,— сказала она ему однажды в постели,— Со мной чего только не бывало, но тебе, по-моему, до сих пор неплохо со мной, а?
