Пыльца пахучего дурмана и полынной амброзии запорошила девочке волосы и заставляла ее чихать.
— Чертовы болота,— сказала она Нику.
Они отдыхали, сидя на огромном бревне, опоясанном надрезами корьевщиков. Кольца серели на гниющем сером стволе, и вокруг, куда ни кинь взгляд, лежали серые стволы, серые кучи валежника и сучьев, на которых бессмысленно и ярко росли сорные травы.
— Это последнее,— сказал Ник.
— Ненавижу их,— сказала сестра,— А эти мерзкие сорняки, прямо как цветы на кладбище деревьев, за которым никто не ухаживает.
— Теперь понимаешь, почему я не хотел идти тут в темноте?
— Мы бы не прошли.
— Не прошли бы. И никто не пройдет здесь за нами. Сейчас начнутся хорошие места.
Они вышли из нагретого жарким солнцем болота и оказались в тени огромных деревьев. Болото доходило до самых высоких холмов и чуть дальше, а за болотом начинался лес. Они шли по бурому лесному ковру, прохладному и пружинящему под ногами. Подлеска не было. Древесные стволы уходили вверх футов на шестьдесят, прежде чем на них появлялись ветви. В тени деревьев было прохладно, и Ник слышал, что высоко в кронах поднимается ветер. Солнечные лучи на землю не попадали. Ник знал, что солнце не сможет пробиться вниз почти до полудня. Сестра взяла его за руку и шла рядом.
— Я не боюсь, Ники, но чувствую себя как-то странно.
— Я тоже,— сказал Ник,— Каждый раз.
— Я никогда не бывала в таких лесах.
— Это последний девственный лес во всей округе.
— Нам через него долго идти?
— Порядочно.
— Одной мне здесь было бы страшно.
— Мне здесь бывает странно, но не страшно.
— Я первая так сказала.
— Ты, ты. Может, мы говорим так потому, что нам страшно?
— Нет, я не боюсь, потому что ты рядом, но если бы я была здесь одна, мне было бы страшно. Ты уже был здесь с кем-нибудь?
— Нет. Только сам.
— И не боялся?
— Нет. Но чувствовал себя всегда странно, наверно, как положено в церкви.
— Ники, а где мы будем жить, там тоже будет так же торжественно?
— Нет, не бойся, там славно. Тебе и здесь должно нравиться, Махоня. Здесь хорошо. Так выглядел лес в старые времена. Это чуть ли не последние хорошие места на земле. Сюда никому не добраться.
— Старые времена — это хорошо, только тут слишком уж все торжественно.
— Торжественно было не везде. Но в хвойных лесах было.
— Как здорово здесь идти. Я думала, возле нашего дома хорошо, но здесь лучше. Ники, ты в бога веришь? Не хочешь, не отвечай.
— Не знаю.
— Ага. Можешь не говорить об этом. Но ты не против, если я буду молиться перед сном?
