А ведь я даже не была уверена в том, что хочу быть с Итаном.
- И что мы будем делать? - спросил он.
- Не знаю, - честно ответила я. - Но у нас есть время до тех пор, пока не принесут счет.
На стене за спиной Итана висел телевизор, и я перевела взгляд на него, не желая встречаться с по-прежнему восхитительно-черными глазами своего несчастного поклонника. Продолжать разговор в том же тоне было бы глупо, пытаться оправдаться - нелепо, объяснять что-либо - наивно.
И уж точно бессмысленно было искать виноватых. Роковая случайность привела Итана на мое выступление, она же позволила лисьей магии коснуться его. В этом не было злого умысла, и даже Луна не терзала меня за это кошмарными видениями по ночам. Теперь нам оставалось только одно - распрощаться и никогда больше не видеться.
Когда в дверях появился Луис, снова без очков и одетый как простой смертный, я даже обрадовалась. Что угодно, лишь бы не это натянутое молчание.
Я ничего не сказала Луису об Итане, но он отнесся к его присутствую философски. Мужчины молча пожали друг другу руки, после чего Каро придвинул стул от соседнего столика и устроился на нем между мной и Итаном.
- Киу, - улыбнулся он, обращаясь ко мне, - вижу, ты решила быть жестокой до конца и растоптать мое самолюбие. Прекрасна и беспощадна. Я восхищен.
- У меня имелся великолепный пример перед глазами - не без издевки ответила я. - Но разве не тебе принадлежала идея встретиться сегодня, чтобы выявить победителя пари?
Ответом мне послужил задорный смех Луиса и мрачный взгляд Итана.
- Тогда прежде, чем ты назовешь имя счастливчика, позволь мне кое-что сказать тебе, - проговорил Луис и извлек из кармана брюк небольшой мешочек из черного бархата. - Мы встретились не в самое лучшее время, и оба успели наделать глупостей, хотя, признаю, моей вины во всем, что случилось, на порядок больше. Однако я не хочу, чтобы что-то стояло между нами. И в знак того, что я желаю тебе только добра, прошу, прими вот это.
Развязав тесемки, он вытряхнул на ладонь миниатюрную подвеску из молочно-белого нефрита. Наклонившись ближе, я увидела, что это бабочка. Луис протянул мне подвеску, и я взяла ее в руки, на мгновение подивившись тому, насколько теплым оказался камень. Он как будто все еще хранил тепло рук мастера, что с любовью и бесконечным терпением придавал ему его нынешнюю форму. Работа была не слишком тонкой, и кое-где нефрит был чуточку сколот, но я влюбилась в эту вещицу с первого взгляда.
