После обеда ко мне в сушилку пришел Егор и предложил помощь. Я догадался, кто его на это подбил и на что этим хотел намекнуть. Пошел и врезал Киту хорошенечко. Мало правда, Сашка вовремя нас разнял.
Вечером позвонила мать и радостно сообщила, что попала в больницу с каким-то отравлением, но бабушка с дедом уже привезли ей зарядку для телефона и все, что нужно, так что мы можем не дергаться, она сама к нам скоро приедет. Я спросил: «Что ж они нам-то не сказали, отец с ума сошел!» – и услышал то, что всегда говорят в таких случаях: «Наверное, не хотели вас пугать». Бабушки иногда отжигают. Матери я сказал, что отец все равно уже в городе, так что пусть лучше звонит ему. То-то ему было весело приехать в пустую квартиру! Про аварию говорить не стал, пусть лучше отец сам…
В общем, так и прошел день. Я поссорился с Китом, склеил куклу, узнал, где пропадала мать. Отец позвонил позже, когда я уже перебрался в таунхаус. Убедился, что я в порядке и доехал, доложил, что сам добрался, и про мать, будто я не знаю… Не ругал, но, похоже, обиделся.
…В кухне я нашел полбанки кофе, полпакета молока и коробку сахара. Налил себе кружку сырой воды и грыз сахар, размачивая. Это вкусно, если запивать. И успокаивает. Хотя я все равно пугался этого хрупанья в ушах: мало ли что может случиться под шумок.
Вдоль забора деловито трусила кудлатая собака. Она остановилась прямо у меня под окнами. У навеса, куда на ночь выставляли мусорные баки, но, похоже, мусор ее не интересовал. Собака села, уставившись прямо на меня, задрала башку и завыла. Никогда их прежде не боялся, но на эту спокойно смотреть не мог. Чего она? Говорят, собаки воют к покойнику…
Я задернул занавеску, не вставая с кресла, и плотнее прижал к себе Ваську. Ну да, как еще называть глиняную фигурку, сделанную по твоему образу и подобию? Не то чтобы слепили очень похоже, но какая разница? Мне тогда уже начало казаться, что он живой, что у него есть характер. Неодушевленный предмет не может так регулярно находить себе неприятности.
Под окном зажегся фонарь. Свет его проник в кухню и попал на мое кресло. Я замер, как олень в лучах фар. Собака выла, как в страшных фильмах. Чертова псина, шугануть ее, что ли? Я открыл окно и стал шикать на собаку, но она была так увлечена своей песней, что не слышала меня. Что ж, сама напросилась. Радуясь, что хоть кто-то отвлекает меня от дурных мыслей, я не спеша выбрал литровую пивную кружку из хозяйской коллекции (этих кружек там была, наверное, сотня, на полках под самым потолком. Пришлось поставить на стол табуретку, чтобы достать), набрал водички похолоднее, открыл окно:
