— Теперь и не чужие мы, за одним столом ели, — Хозяйка стукнула чашей о чашу Хильдегарде. — Теперь расскажешь, как нашла меня?
Свейка пожала плечами:
— Случайно. Я за луной летела: тебя на ней видела. Остановилась — и встретила тебя.
— Ну наконец-то: кто-то понял. А я уж и дождей не посылала, и сама за твоим братом ходила, и княжичей звала, и в голос плакала… Никто и бровью не повёл. А Велес рассказал мне, — положила руку полузверю на плечо, — князь просил не беспокоить больше. Дескать, и так одни горести…
Велес? Вот он какой…
— А ты кто? Назови себя.
— Зови меня Светолика. Сестру мою — Темнолика. Она мельницу мою забрать хочет, колесо сломать, жернова разбить…
— Тогда быть беде на весь род людской? — Хильдико вспомнила Доброгневину песенку.
— Слыхал? Уж и песню сложили. А хоть бы кому дело было, — Светолика почесала Велесу за ухом. Ухо было острое, звериное. Он заурчал.
— И тебе моя помощь нужна? Если Велес тебе не поможет, что же я могу сделать?
— Я в бабьи ссоры не мешаюсь, — пророкотал Лесной Князь. — Дай-ка лучше ещё молока.
Светолика щёлкнула ему по уху и протянула полное блюдце.
— А что он сделает? Зверей натравит? Она их не боится. Она не слабее его, не слабее меня. Мы ведь сражаться — пожалуйста, колдовать, оборачиваться — пожалуйста. Знаки давать. А обманывать не умеем. А её надо хитростью. Так только люди способны.
«Ещё пугать до полусмерти», — подумала Хильдико. Вслух сказала:
— Что ж, если надо, я помогу.
— Спасибо тебе. Она придёт, когда луна спрячется. А скоро дождь. Поторопиться надо.
Зверь поймал языком последнюю каплю:
— Ну, вы колдуйте, девоньки. Я жернова посторожу, — и лёг под деревом дуплистым.
Хозяйка хлопнула в ладоши — стол исчез.
— Слушай меня, Хильдико. Мы с тобой схожи как сёстры…
— Мне притвориться тобой?
Сама ведь всё соображает…
— Да, это может помочь. Она придёт из болота, как только темно станет. Придёт — и будет в дверь стучать, аж стены ходуном заходят. Не пустим — колесо сломает. Тогда добро на земле закончится, а зло прибывать будет. Пустим — жернова разобьёт. Тогда новая жизнь не родится, а старая не продлится, а болезни лечиться перестанут.
Хильдико повернулась к сияющим камням: стучат тихо, гулко. Как сердце. А вокруг цветы пробиваются. Конюшина, незабудки, ноготки… Вал под полом ворочается, колесо толкает. Выше колеса — вода живая, ниже колеса — мёртвая…
— А с какой стороны болото?
— С этой. Через реку она не пройдёт, по мосту даже. Ещё она облик птичий принимает…
