По-прежнему обнимая сестру, покрывая нежными поцелуями шею Вербины, щеку, висок, Виолет приказала ястребу покружить над братом. Глазами птицы увидела, что он стоит, опустив голову, у могилы матери, скорбит о ее уходе, как скорбел каждый день, без единого исключения, после ее смерти много лет назад.
Виолет не скорбела. Мать была для нее почти такой же незнакомкой, как и все люди, живущие в этом мире, и смерть этой женщины не вызвала у нее никаких эмоций. Более того, поскольку Конфетка тоже обладал сверхъестественными способностями, Виолет чувствовала, что он ближе ей, чем мать. Но никакого значения это не имело, потому что, по большому счету, она практически не знала его, да и не хотела знать. Как могла она сблизиться с тем, в чей мозг ей не было доступа, чьи ощущения не становились ее ощущениями? Настоящей близости она могла достичь только с Вербиной и с представителями животного и птичьего мира. Она просто не знала, как вести себя с тем, кто не был напрямую связан с ее разумом. А если она не могла любить, то, само собой, не было речи и о скорби.
Ястреб все кружил в небе, а далеко внизу Конфетка упал на колени около могилы.
В понедельник, во второй половине дня, Томас сидел за рабочим столом. Работал над очередным стихотворением в картинках.
Дерек помогал. Или думал, что помогает. Выбирал вырезки с картинками, передавал их Томасу. Если картинка подходила, Томас вырезал ее и вклеивал в альбом. Обычно не подходила, поэтому Томас откладывал ее в сторону и просил дать другую картинку, третью, пока Дерек не давал ту, которую он мог использовать.
Он не говорил Дереку ужасной правды. Ужасная правда состояла в том, что он хотел сочинять стихотворение сам. Но он не мог обидеть Дерека. Дерека и так обидела жизнь. Очень сильно. Быть тупым — уже плохо, а Дерек был куда тупее, чем Томас. И даже выглядел тупее. С более покатым лбом, более расплющенным носом, с придавленной головой. В этом и состояла ужасная правда.
Позже, устав от сочинительства стихотворения в картинках, Томас и Дерек пошли в комнату отдыха, и вот там это случилось. Дерека обидели. Обидели так сильно, что он заплакал. Это сделала девушка. Мэри. В комнате отдыха.
Некоторые играли в шарики, кто-то смотрел телевизор. Томас и Дерек сели на диван у окна, общались с теми, кто подходил к ним. Нянечки хотели, чтобы проживающие в Доме общались между собой. Они говорили, что общение идет на пользу. Когда никго не подходил к ним, Томас и Дерек наблюдали за колибри в кормушке за окном. Колибри не жужжали
