– Вас ждут, милостивый государь.
На этот раз жандарм сам проводил меня до кабинета полковника Кириллова.
Тот все так же сидел, погруженный в бумаги.
– Итак, думаю, вы урок усвоили… Надеюсь, вы поняли, что это был урок, сударь? Как видите, сегодня я с вами предельно откровенен. Вас действительно высекли… Точнее, только высекли. Но можем упечь весьма далеко и весьма надолго. – Он походил по комнате. – Честно скажу, мне вы симпатичны. Я за вами давно слежу. Вы человек способный. Из знаменитой фамилии… И, чтобы доказать вам наше полное к вам доверие, я вам покажу весьма секретную бумагу.
И он положил передо мной пожелтевший лист.
Я сразу узнал почерк отца. Я уже с ужасом догадался, что там. Я не хотел читать… но прочел… прочел!
Это был донос отца, написанный накануне восстания. Он сообщал Государю о тайном обществе и перечислял его членов… чтобы назвать одного. Так он хотел получить ее. Несчастный, беспощадный человек!
Кириллов улыбнулся.
– Теперь вы поняли, почему, через много лет выйдя на свободу, оговоренный вашим отцом отправился к нему стреляться… Чем это кончилось – вы сами знаете. Судьба не всегда справедлива. Вы понимаете, что при этакой биографии – отец-доносчик, вас высекли – в приличном обществе вас вряд ли примут. Даже деньги и связи уважаемой тетушки не помогут. Но это все может остаться между нами. Только не думайте, что мы вам выкручиваем руки – избави Бог! Нам просто хочется, чтобы вы… при вашем происхождении, вашей внешности, вашей природной сообразительности заняли подобающее место в обществе, вместо того чтобы скитаться по подпольным квартирам и знаться с мерзавцами… Вместо этого любящая вас судьба познакомила вас с людьми, которым все можно… – Он повторил: – Нам можно все. Можно вас высечь, заставить сгнить в тюрьме, а можно и возвести вас на государственные высоты. Императоры в России меняются, а наше учреждение остается. Они умирают, а мы бессмертны…
Сколько раз потом я буду вспоминать эти слова!
– Ну а теперь наше предложение… Мы можем легально арестовать вас хоть сейчас! И никакая тетушка не поможет. Она несколько раз останавливала ваш арест. Но это было возможно только потому, что мы хотели побеседовать с вами с глазу на глаз… прежде чем вас арестовать… Или не арестовать. Кстати… – Он положил на стол письмо.
Это было письмо в Россию из-за границы – письмо мне от… Нечаева. В нем он подробно излагал историю нашего посещения кружка Ишутина, беседу с Бакуниным и посещение Маркса. В письмо была вложена прокламация, которую он просил меня распространить, «как мы об этом договорились».
