Князь. Записки стукача | страница 131
– Это все ложь!.. Это у него теория такая – заставить правительство преследовать молодых людей! Он мне сам говорил, – надрывался я, – что только тюрьмой можно воспитать истинного революционера!
– А мы и не сомневаемся. Он разослал сотни таких писем. Он ведь деньги из бахметьевского фонда всё-таки получил. И на посылку подобных писем и прокламаций тратил. Так что воистину бумажный смерч пронесся над Россией… Человек он забавный. Надеюсь свидеться и поговорить с ним, но уже в Петропавловской крепости, в которой он будто бы сидел…
– Как это… будто бы?
– Никогда ни в какой крепости он не сидел. Никогда он не арестовывался. Это все выдумки, чтобы поражать воображение подобных вам молодых людей.
Я был потрясен. Усмехаясь, Кириллов продолжил:
– Хотя сидеть будет… надеюсь, с вашей помощью.
– Нет! Нет! – прокричал я.
– Тогда мы вас туда посадим, но уже с его помощью. Ведь мы обязаны реагировать на донос этого господина. – И тут он яростно закричал, подавляя меня внезапным криком: – Он – провокатор! Вы это понимаете? Скольких таких же молодых людей мы вынуждены сейчас арестовывать из-за него! Скольких он погубил и скольких ещё погубит. И вы смеете не хотеть помочь?! Он крепко лег на дно! Он чует! Мы не знаем, где он прячется. Мы даже не знаем, как он точно выглядит! У нас лишь словесные портреты. Но знаем, что у него кончаются бахметьевские деньги. И конечно, узнав, что вы в Женеве… он тотчас постарается связаться с вами! О чем вы немедля сообщите нам. Ну? Ну! Помочь Отечеству согласны?
– И тогда вы оставите меня в покое?
– Скорее всего да. Но решать будем мы, сударь…
Какой это был ужас! Я становился агентом полиции! Доносчиком, как мой несчастный отец!
Так говорил один голос. Но другой добросовестно возражал: «В конце концов, тебя выдал этот негодяй. Он убил человека, он совратил молодых людей и сбежал, оставив их на погибель. Он всего лишь вредное, очень опасное животное. Он не человек».
Кириллов поставил победную точку:
– И еще. Когда увидите негодяя, поглядите на его правую руку. На ней, как показали свидетели, глубокий рубец на пальце. Это несчастный студент Иванов, умирая, прокусил ему руку. Он трусливо его душил вместе с четырьмя молодыми идиотами, так похожими на вас прежнего.
Это злодейство позволило мне… согласиться!
Я приехал в Женеву. Остановился в прежнем отеле, много гулял по городу, обедал в прежнем ресторане – в городе. Только через неделю мне доставили его письмо.
«Милостивый государь! Лишь крайние обстоятельства заставляют меня вновь просить у вас помощи. Вы должны (должны!) прийти…» Далее был адрес кафе, где он назначил мне встречу.