Эта холодная и дождливая ночь филиппова поста была страшной для хуторян, метавшихся, как растревоженный рои пчел, ища спасения! Как от чумы убегали семьи казаков. Это удивляло Богдана и наполняло его душу горестью.
- Куда вы бежите? - спрашивал он. - Женщины, старики... Зачем оставляете дома, хозяйство?
- Душу бы свою унести, спасти бы детей. Разве вы не знаете польских гусар? А у нас вон внучка... Прятали мы ее от голомозых людоловов, а от польской шляхты не убережешь... - торопливо отвечали жители Триполья странному казацкому старшине. "Не иначе как обласканный польским гетманом полковник реестровых казаков", - думали люди, глядя вслед Богдану.
И ревела встревоженная ночными перегонами скотина, бежали куда глаза глядят девушки. Только ночью, а не днем, можно узнать, что творится на Приднепровской Украине, пан генеральный писарь реестрового казачества!
Хмельницкий останавливался только для отдыха. С кем тут посоветуешься, кого спросишь, коль каждый поселянин старается скорее убежать от тебя? Разве самому не видно? Теперь все стало ясным и понятным. Терзаемый думами, Богдан не заметил, как проехал через хутор, о котором часто вспоминал. Особенно обед у молодой хозяйки Ганны...
Еще на околице хутора услышал рев скотины и отчаянные вопли женщин. Он сворачивал с дороги, не решаясь заговорить с людьми. Изредка встречались и казаки. Некоторые из них были вооруженные, а другие шли с дышлами или с косами.
Богдан не присматривался к казакам, не расспрашивал их, откуда они. Да и какой толк в том? Но за хутором он наткнулся на целый отряд конных казаков. Тут не утерпел, спросил, приглядываясь к ним в ночной темноте:
- От кого убегаете, казаки?
Они зашумели, придержали коней. Окружили незнакомого старшину, ехавшего в такое опасное время в сопровождении только двух джур.
- Сам сатана тут не разберет, прости боже, кто убегает, а кто гонится. Выполняем срочный приказ, пан старшина! - сказал один из казаков. Очевидно, он надеялся получить какую-то помощь или совет.
- Что происходит в Терехтемирове? Кто там сейчас за старшого?
- Да гусары Потоцкого, сдох бы он, проклятый! К самому Днепру прут, чтобы преградить нам путь. Возле Кумеек и нам пришлось столкнуться с ними. А сейчас скачем по наказу Скидана и слышим, как позади нас поднялась пальба... - торопились объяснить казаки.
"Чьи же пушки громче ухают?.. Да, собственно, коль уже из пушек ухают, значит, идет настоящий бой", - сам себе ответил Богдан. Он прислушивался не столько к взволнованному рассказу казаков, сколько к стону земли, к ночному шуму всполошенных приднепровских жителей, к страшному эху пушечных залпов.
