В комнату вошел Вагнер и увлек писателя в лабиринт коридоров тюрьмы.
Шли они молча.
У двери камеры Вагнер остановился. Лицо его было мрачнее тучи. Пожевав губы, он вдруг в упор глянул на писателя.
Писатель невольно побледнел. Предательский холодок сполз вниз по спине.
Вагнер как-то неуверенно улыбнулся и похлопал себя по карманам:
— Черт, кажется, ключи забыл… или потерял… ты постой здесь… — Вагнер ушел, а писатель остался стоять в коридоре.
Около часа Вагнера не было…
Вагнер так и не пришел, пришла Маргарита.
— У мужа приступ… — только и сказала она, а у писателя дыхание перехватило.
Сглотнув комок в горле, он попытался обнять Маргариту. Она отвела его руки и подтолкнула к двери, сделала вид, что намеревается тоже войти в камеру. Когда писатель вошел в камеру, она захлопнула дверь за его спиной…
Писатель играл на флейте в тюрьме, а Федра дичала в лугах, хвостом гоняя слепней под своим тощим брюхом.
Прошел год или два, а может быть вечность, прежде чем она услышала хриплый голос рога и почувствовала на своих опавших боках уколы острых, как шпоры, пяток писателя. Она замычала от радости и боли и понеслась, сломя голову. Счастливые это были дни. С утра до ночи писатель трубил в рог и пел веселые песни в ее мохнатое коровье ухо. Иногда это были грустные песни. Писатель пел и вспоминал ворону, которую он научил говорить, ее звали Сарра, и Маргариту, которая научила его петь.
«Пропала Сарра где-то в лесах…» — подумал писатель и вдруг услышал знакомое хриплое карканье и смех…
Почти неделю писатель провел в поселке.
Неизвестно, что подтолкнуло его вернуться в город.
До полудня он сидел на автобусной остановке.
В облаке пыли появился автобус.
Автобус остановился.
— А говорили, ты пропал в Иудином болоте вместе со стадом… — сказал шофер, криво улыбаясь. — Тебе куда?..
— В город…
— В город дороги нет… мост обрушился…
* * *
Писатель и артист спали, обнявшись.
Они встретились случайно несколько дней назад по дороге в город.
Пока артист спал, а писатель дописывал свою книгу и размышлял о смерти, имущество их расхитили.
Удаляющийся крик осла разбудил артиста. Он вскочил на ноги, озираясь и восклицая:
— Черт… черт… черт…
— Что случилось?..
— Нас обокрали…
Писатель выполз из палатки, озираясь.
Все было как обычно. Люди рождались, умирали и снова рождались, чтобы повиноваться властям и законам. Деревья зеленели. Птицы летали. Люди шли по дороге вверх и вниз, как по лестнице Иакова.
Мужчины шли молча.
Женщины шептали молитвы.
