Могилевский, держа канат, наблюдал за дверью. Она по-прежнему оставалась закрытой. Он занервничал и взглянул на часы. Сколько можно возиться! Может, пора уже когти отсюда рвать?
Канат в руках неожиданно дернулся. Могилевский напрягся и высунулся в окно.
— Что за черт?!
По карнизу двигалась тень.
— Держи. — Через минуту на подоконнике очутился Драник с мешком в руках.
— Дверь почему не открыл?
— Иди сам попробуй, — огрызнулся Драник. — Не понял я, на охране дверь или нет. Рисковать не стал. Сгреб, что мог, больше за один раз не унести. Свет не включал, а с фонариком — сам понимаешь…
Он стал вытаскивать из мешка иконы и планшеты с наградами.
— Медали… там медали еще должны быть.
Драник махнул рукой и, отдышавшись, полез по карнизу второй раз. И опять все прошло благополучно.
Когда они с мешком оказались у машины, Назаркин уже места себе не находил от беспокойства. Он курил одну сигарету за другой.
— Нормалек. — Драник шлепнулся на переднее сиденье и уставился на Геннадия: — Окурки в окно, надеюсь, не выбрасывал?
— Не дурак.
— Трогай.
«Жигуленок» заранее поставили в арку, чтобы с проезжей части улицы его не было видно. Едва Назаркин завел мотор, как в переулке показался милицейский патруль.
— Влипли… мать твою так! — выругался Драник. — Гони…
— Тихо, — рявкнул Могилевский, — они нас не видят. Может, пронесет.
— Глуши мотор, зараза! — опомнился Драник.
Назаркин непослушными пальцами выдернул ключ зажигания.
«Блондинка», так в народе называли милицейскую машину с характерной желтой полосой, медленно ехала по улице. Троица в машине, замерев, смотрела, остановится она у подъезда Ольшанского или нет. Не остановилась.
— Мимо! — выдохнул Могилевский, и у всех отлегло от сердца.
— Думал, хана, вневедомственная охрана нагрянула, — передернулся Драник.
— Вася, — со знанием дела сказал Могилевский, — за то время, что мы там торчали, вневедомственная пять раз бы успела приехать.
— Все такие умные задним числом, — обиженно буркнул Драник.
— Да ладно тебе. И все же — была дверь на охране или нет? — спросил Могилевский.
— Черт ее знает! Прибора в прихожей вроде не видел, но у него там барахлом все завалено, поди разберись. До двери я вообще не дотрагивался.
Не сговариваясь, решили подстраховаться и, чтобы не нарваться на ночной патруль, переждать до рассвета. Потом поехали к Назаркину.
Там вспыхнула ссора.
— Да вы меня что, за дурака держите? — Геннадий, плотно прикрыв дверь в свою комнату, чтобы не разбудить мать, возмущенно уставился на приятелей.
