Основная идеологическая обработка и профессиональная подготовка были запланированы на второй стадии — с 15 июля 1943 года в Германии, под городом Кассель в местечке Гемфурт, в бывшей охотничьей даче, а теперь диверсионной школе Вальдек, куда из Смоленска поездом и будет вывезена вся команда из тридцати человек. Пребывание и обучение в школе Вальдек дополнят изучением подрывного дела с применением взрывчатых веществ. Здесь же они пройдут парашютную подготовку, топографию и основы разведки.
Выезд в диверсионную школу маскировался как экскурсионная поездка в Германию для ознакомления с местными достопримечательностями. В процессе изучения подрывного дела, лишь в самом конце обучения, подростки будут посвящены в истинные планы их использования — совершать диверсии на прифронтовых железнодорожных коммуникациях Красной Армии.
25 августа 1943 года — на третьей стадии — обученных и идеологически обработанных подростков планировалось вывезти поездом в Белоруссию, на аэродром под Оршей, где они должны завершить подготовку, после чего их намечалось экипировать и ознакомить с персональными заданиями и 30 августа самолетами начать заброску.
Выполняя план и указание, Больц собрал совещание сотрудников «Буссарда», пригласив кроме меня Шимика, Фролова, Таболина, братьев Бойко и доктора Ганса. На совещании он поручил в течение трех дней подготовить для 30 человек спальные места в бараке, постельные принадлежности, а также белье, обувь 35–39 размеров и верхнюю одежду; в столовую следовало подать заявку на питание по рациону и меню взрослых агентов-добровольцев. Доктору приказано подготовить баню, произвести медосмотр и санитарную обработку подростков.
Через три дня вместе с Больцем и Фроловым я выехал в близлежащий от лагеря детский дом имени Волкова. По пути Больц предложил мне отбирать только самых рослых и, как он выразился, «самых живых и бойких».
В детском доме директора мы не застали, он ушел к бургомистру. Нас встретила старшая воспитательница, которой Больц предъявил распоряжение коменданта Смоленска о наборе по мобилизации из детдома воспитанников в Русскую освободительную армию. Воспитательница тут же собрала ребят, работавших на приусадебном огороде, и объяснила им, зачем пожаловали господа офицеры. Подростки стояли скученно, молча, уставившись в землю. Все они выглядели хотя и загорелыми, но очень худыми, сильно истощенными и какими-то замедленно-вялыми.
Фролов приказал им построиться в шеренгу по росту. Проходя вдоль строя, Больц и Фролов внимательно рассматривали каждого воспитанника, выбирая лишь рослых и более или менее физически крепких. Из тридцати пяти подростков они отобрали только четырнадцать, вполне, по их мнению, годных. Ребятам приказали взять личные вещи и выходить на улицу. Через час Фролов строем повел четырнадцать мальчишек в лагерь МТС. По дороге в лагерь, сидя за рулем машины, Больц разочарованно сокрушался, что не удалось набрать нужное количество — тридцать человек. «Да и эти четырнадцать — сушеные кузнечики. Видимо, — рассуждал Больц, — придется остальных набирать по близлежащим деревням, там сельские ребята физически покрепче этих сухарей».
