— Ну, для начала, — кивнула Мэри, — почистим серебро и сложим салфетки.
Я посмотрела вверх. Дворецкий Руперт, стоя на высокой лестнице, по одной зажигал свечи на огромной хрустальной люстре, которая висела под потолком в середине зала. Во время катастрофы она упала на пол; многие кристаллы пострадали, но, когда горели все свечи, это было почти незаметно.
Я стала полировать столовое серебро. На матовом оконном стекле плясал дождь.
— Принцессы! Чем обязан удовольствию видеть вас? — поддразнил нас отец, когда мы с Мэри час спустя пришли в столовую.
Он стоял во главе массивного двенадцатифутового обеденного стола, подняв бокал с красным вином.
— Я так рад, что вы смогли принять участие в праздничном обеде!
— А что мы отмечаем? — выпалила я, и сердце забилось быстрее. — Корнелиуса Холлистера поймали?
Отец оторопел и застыл с бокалом в руке.
— Воссоединение семьи.
Я кивнула и, сунув руку в карман, сжала письмо. Папа осушил бокал одним долгим глотком.
— Элиза, радость моя, ты задумалась?
Я покосилась на Мэри и Джейми, потом на стол; еду подали в моем любимом расписанном вручную фарфоровом сервизе — каждый предмет уникален, и на всех нарисована красно-желто-золотая птица. На блюде посередине — ржаной хлеб, нарезанный ломтиками сыр и немного масла, по краям стола — четыре миски бульона с овощами. Все выглядело очень аппетитно, но я знала, что не смогу проглотить ни кусочка, пока не покажу письмо королю.
— Нет.
Мой голос дрогнул. Я редко говорила так с отцом и еще реже отказывалась его слушаться, потому что он был король Англии.
— Папа, это важно.
Он сердито заворчал, швырнул салфетку на стол, отодвинул стул и приблизился ко мне. Мы подошли к двери в коридор, чтобы разговор не услышали в столовой.
— Что все это значит? — резко спросил папа и рукавом вытер со лба капельки пота.
Я протянула письмо и стала смотреть, как он читает. Лицо монарха исказила ярость.
— Это правда? — спросила я в нетерпении.
Отец сложил письмо.
— У Полли всегда было бурное воображение. Помнишь, как она заставляла вас часами торчать в лесу, поджидая гоблинов и цветочных фей? Пойдем, а то суп остынет.
— Ты не ответил. — Я схватила папу за рукав. — В письме Полли есть хотя бы доля правды?
— Элиза, — начал он тихо и отчетливо, глянув через мое плечо на Джейми и Мэри в другом конце комнаты, откуда они не могли нас слышать. — Давай не будем сейчас об этом говорить. Лучше порадуемся, что мы снова вместе.
— Папа! Пожалуйста! Я хочу знать.
