Он снисходительно улыбнулся, прежде чем ответить:
— Вам не о чем волноваться, Лорен. За исключением провалов в памяти, вы очень быстро выздоравливаете.
— И все-таки? — упорствовала я, отчаянно стремясь узнать, пережило ли это тело клиническую смерть.
Он покачал головой.
— Бывают разные случаи. Откровенно говоря, я немного опасался за ваш мозг, ведь он так долго оставался без кислорода. Но когда вы очнулись, мои сомнения развеялись.
— А когда вы боролись за мою жизнь, — не унималась я, — у вас не было желания прекратить?
Вопрос застал его врасплох. Избегая моего взгляда, доктор Шакир встал, снял со спинки кровати мою медкарту и начал ее листать.
— Один раз, — негромко проговорил он. — Признаюсь, я подумал, что все наши попытки напрасны. Да, я хотел прекратить их. Я считал, что ваши травмы несовместимы с жизнью. Но потом услышал голоса ваших детей за дверью реанимации, они умоляли вернуть им маму. Один мальчик все время повторял: «Мамочка, вернись! Мамочка, вернись!» Тогда мы еще раз применили электрошок, и вы вернулись.
«Действительно вернулась, — мрачно подумала я. — Только не Лорен. Не мать этих детей».
Он повесил медкарту на место и улыбнулся. От его смущения не осталось и следа, ведь я больше не задавала щекотливых вопросов и не принуждала его оправдывать свои действия, которые, если говорить начистоту, могли только навредить. Если бы Лорен в результате его усилий получила травму мозга, она до конца дней нуждалась бы в постоянном уходе. Что стало бы в таком случае с Грантом и детьми? Ведь эта хрупкая семья держалась исключительно на ней, на ее сильном характере. А как же я? Смогу ли я занять ее место? Хватит ли у меня сил?
Внезапно я поняла, что забрела уже слишком далеко. Так недолго и голову сломать.
Лучше снова вернуться к возможностям медицины, решила я.
— Доктор Шакир, — начала я обманчиво невинным голосом — голосом Лорен, ведь я пользовалась ее голосовыми связками и структурой лицевых костей черепа, — вчера вы обмолвились о каких-то исследованиях, посвященных жертвам молнии.
— Да, — ответил он, и его глаза подозрительно сузились.
— Не попадались ли вам описания случаев, когда пациент получал новые воспоминания? То есть помнил события, которых не мог объяснить?
Доктор снова присел на кровать и с беспокойством посмотрел на меня, хотя в его глазах я заметила искру любопытства.
— Ощущения растерянности и помутнения сознания нередки у пациентов, а вот новые воспоминания… — Он покачал головой. — О таком мне слышать не приходилось.
