Я смерила Кадотта оценивающим взглядом.
— Не сомневаюсь.
Кадотт вытянул руку и перехватил Джесси, прежде чем она успела броситься вперед и надрать мне задницу. Или, по крайней мере, попыталась это сделать. Похоже, мы с ней так и будем ходить вокруг да около, пока не сойдёмся в рукопашной. Это лишь вопрос времени.
— Вы должны простить Ли, — сказал Эдвард. — Она очень предана работе.
— Не извиняйтесь за меня. Мне придётся её тренировать. А я вижу, что она — втрескавшаяся в него гусыня. Угоди он в беду, она сразу окажется бесполезной.
— Напротив, Джесси действовала разумно и хладнокровно даже когда Уиллу грозила серьёзная опасность. И это — одна из причин, по которым я её выбрал.
Наши с Эдвардом глаза встретились. Твёрдая решимость в его взгляде заставила меня смириться с неизбежным. Джесси теперь одна из нас, как и её приятель.
— И в какой же области он эксперт?
— «Он», между прочим, здесь, — заметил Кадотт. — Я профессор, изучаю историю коренного населения Америки. Специализация — тотемы.
— Какой нам от этого прок?
Губы Кадотта дрогнули. Вместо раздражения я почему-то вызывала у него улыбку, что в свою очередь не на шутку меня раздражало. Впрочем, вывести меня из равновесия очень легко. С каждой минутой между мной и Джесси обнаруживалось всё больше общего.
— Я собираю малоизученные факты.
— Уилл оказал нам неоценимую помощь в эскападе с волчьим богом, — заметил Эдвард.
— Волчий бог мёртв.
— Но не забыт, — прошептала Джесси.
По её лицу пробежала тень. Уилл взял Джесси за руку. Интересно, с чем это связано? И поскольку мне никогда не удавалось держать язык за зубами, я спросила:
— Ты хорошо знала волчьего бога?
— Она была моей лучшей подругой.
— Хороша подруга.
— У меня хоть такая была.
— Девочки... — начал Манденауэр, но осёкся, потому что мы с Джесси дружно на него оскалились. — То есть, дамы, может, угомонитесь?
— Думаю, угомонятся, — пробормотал Кадотт. — Когда поделят территорию.
— Почему бы им просто не пописать на деревья, как это делаем мы?
— И шуму было бы меньше, — поддакнул Кадотт.
Я посмотрела на Эдварда, а затем на Джесси:
— Что ты с ним сделала?
— Ничего, — нахмурилась та.
— До встречи с тобой он никогда не шутил.
— Значит, моя миссия выполнена, — заявила она и одну о другую отряхнула ладони.
— Ли, что хорошего в жизни, если в ней нет места смеху? — спросил Эдвард.
— Не знаю. А что в ней вообще хорошего?
В комнате воцарилась тишина. Эдвард отвёл глаза. А во взглядах Джесси и Уилла промелькнуло что-то сродни жалости. А ведь они меня даже не знали.
