— Потому что?..
— Когда в последний раз кто-то из них повел себя странно, мы столкнулись с волчьим богом.
— Думаете, кто-то пытается создать нового волчьего бога?
— Волчий бог может быть рожден только под голубой луной, — покачал головой Манденауэр. — Это время уже прошло.
— Что же тогда?
— Не знаю. Но у меня очень плохие предчувствия.
Я была знакома с Эдвардом достаточно долго, чтобы понимать: когда у него возникают плохие предчувствия, какое-нибудь дерьмо, того и гляди, угодит в вентилятор.
— Так какой у нас план? — спросила я.
— Ты научишь Джесси всему, что ей нужно знать.
— Почему я? — возмутилась я. — Вы всегда натаскивали новичков сами.
— Я не так молод, как прежде.
— Ага, вот так новость.
Губы Манденауэра дрогнули в неком подобии улыбки. Чудеса, да и только.
— Я взял в подразделение эксперта по просеиванию пыли веков. Возможно, мы успеем разузнать, что затеяли оборотни, пока не стало слишком поздно. А пока я должен вернуться в штаб-квартиру. Нужно помочь Элизе.
Элиза, она же доктор Хановер, была правой рукой Эдварда и главным научным сотрудником организации ягер-зухеров, базирующейся в Монтане.
Между Элизой и Манденауэром существовала ещё какая-то связь, но как я ни гадала, так и не смогла понять, что их могло объединять. Ведь Манденауэр годился Элизе в дедушки.
— Вы не бросите меня с ней одну! — воскликнула я.
— В этом городе живёт по меньшей мере четыреста человек. Ты будешь не одна.
— Знаете что? — подбоченилась Джесси. — Мне не нужна её помощь. Я прекрасно справилась в Миниве безо всякого обучения.
— Да, наслышана об этом, — усмехнулась я. — Благодаря тебе популяция оборотней в том районе увеличилась вдвое и новообращённые особи разбежались по всей Канаде. Последние три месяца я только и делала, что сокращала их ряды.
Джесси сжала кулаки и шагнула ко мне, но тут отворилась дверь.
Я и глазом моргнуть не успела, как какой-то тип ворвался в комнату, обхватил Джесси за талию и приподнял над полом.
Я подалась вперёд, но Манденауэр остановил меня, поймав за руку.
И очень вовремя, потому что незнакомец впился в Джесси губами, и парочка слилась в таком крепком, страстном и влажном поцелуе, какие я видела разве что в порнофильмах.
Мне бы, конечно, отвернуться, но я не могла отвести глаз от этого зрелища.
В моей работе не часто встретишь проявления любви.
Не часто встретишь что-то иное, кроме смерти. И я сама избрала этот путь.
Так почему же сейчас я смотрела на Джесси и её избранника таким затуманенным, тоскующим взором?
