Журавленко и мы | страница 5
И она не знала, что ещё сказать, чтобы скорее опять поверили. И как ей теперь быть?
Глава третья. Маринка, Лева и тётя Наташа
На другой день было воскресенье.
Маринкина мама убирала комнату и всё говорила о том, какой она создаёт уют, как у неё чисто, аккуратно, не то что у других.
Маринке хотелось что-нибудь делать. Она начала мыть чайную посуду.
— Оставь, я сама, — сказала мама.
Тогда Маринка начала укладывать подушки на диван.
Мама опять не дала:
— Да разве так! Половину красоты не видно. Отойди!
Папа сидел за столом и молчал. Маринка со вчерашнего дня ни разу не могла открыто и прямо на него посмотреть. Ей не хотелось быть лома, и она пошла поиграть во дворе.
Никого из ребят там ещё не было. Потом появился Лёва. Он подошёл к Маринке и строго спросил:
— Хочешь быть доносчицей — куриной извозчицей? Такой человек, что ещё никто не родился, чтобы его обогнать, а ты за ним шпионишь!
Если бы это было совсем неправдой. Маринка ему бы сказала: «Ну и дурак!» или крикнула бы: «Сам доносчик, шпион, куриный извозчик!» Или засмеялась бы, как умеют иногда девочки, чтобы каждое «ха-ха» было отдельно.
Но в Лёвиных словах было то самое, из-за чего она не могла посмотреть на папу. Каждое слово будто вонзилось ей в уши, в горло, в сердце.
Не помня что делает, Маринка сорвала с Лёвы фуражку и раз-раз его по лицу.
Лёва вырвал фуражку и толкнул Маринку.
Маринка отлетела метра на два и упала, ахнув от неожиданности.
Лёва растерялся, покраснел, скорее поставил Маринку на ноги. А она размахнулась — и опять его по щеке!
Лёва одной рукой держал Маринку, чтобы не упала и не расшиблась, а другой тоже дал ей по щеке этой злосчастной фуражкой.
Маринку царапнуло козырьком.
Лёва увидел царапину и больше не отвечал на удары Маринки. А ему так хотелось дать сдачи, что слёзы выступили. Была б мальчишкой, — так бы швырнул, так оттузил, — узнала бы! Но девочку бить он больше не мог. Хотел — и не мог. И мучался от стыда, что он остался побеждённым.
Маринка гордо посмотрела на Лёву:
— В другой раз ещё не так получишь. Тоже силач!
Она поправила съехавшую набок пуховую шапочку, повернулась и пошла домой. Но, поднявшись по лестнице до первой площадки, она села на низкий подоконник, стала совсем не гордой и заплакала.
Лёва остался во дворе. Он стукнул ногой по стенке сарая, толкнул булыжник и перевернул какой-то ящик. Одним словом, дал сдачи вместо Маринки неодушевлённым предметам. После этого ему стало чуточку легче, и он тоже пошёл домой.
