На этом диване сидели все Кудрявцевы: дядя Серёжа, тётя Наташа, Лёва. И, главное, — папа Маринки.
Он сидел отдыхая, во всю длину вытянув ноги, и показался Маринке ещё больше и шире, чем всегда. Ей показалось, что сидеть папе как-то особенно удобно, особенно хорошо.
От этого Маринке стало ещё обиднее. Она стояла на пороге, никем не замеченная, и не знала, что делать.
А все были оживлённые, весёлые. Дядя Серёжа комично показывал тёте Наташе, кто как выступал у них на собрании, и про одного с уважением сказал:
— Никогда не подведёт. Мировой товарищ!
Лёва положил руку дяде Серёже на колено и начал выпытывать:
— Если настоящие товарищи, так считается, нельзя друг друга обгонять?
Дядя Серёжа засмеялся.
— Вот голова! По-честному обгоняй, пожалуйста. Я, например, сплю и во сне вижу, как Михаила Шевелёва обгоняю. Он в день уложит тысячу двести кирпичей — я тысячу триста. Он тысячу триста — я тысячу четыреста! А проснусь, мама не той кашей накормит и…
— Ой, скорей кормить! — спохватилась тётя Наташа и захлопотала у буфета. — Ну и денёк! У меня на заводе горячка, поесть не успела. А у вас, оказывается, вот до каких пор собрание! Лёвушка, скорей поди поставь вскипятить воду для макарон.
Лёва сказал:
— Сейчас!
А сам ни с места, и опять своё:
— Ну если совсем, папа, по-серьёзному, так ты ведь только захоти — мог бы дядю Мишу обогнать?
Дядя Серёжа рассердился:
— Стоишь ты каждый день задрав голову, смотришь, а толку что? Не родился ещё каменщик, который эту личность обгонит!
И он ткнул Маринкиного папу в плечо.
— Вот тебе! — крикнула Лёве Маринка.
Все обернулись. Тётя Наташа приветливо ей кивнула:
— Здравствуй, Маринка! Давно тебя не видела. А почему ты не входишь? Не здороваешься?
— Потому что пусть идёт домой! — сказала Маринка.
Она совсем забыла, что ей надо было спросить про книжку, и бросилась вон из комнаты.
Папа нагнал Маринку этажом ниже. Они шагали рядом со ступеньки на ступеньку и молчали.
Когда спустились до своей площадки, папа спросил:
— Мама послала?
— Вовсе не мама! Я сама пришла. Взяла и сама пришла. Нельзя мне, что ли?
— Сама — это хорошо.
Маринка обрадовалась, что папа поверил и что он доволен. Но, как только они пришли домой, мама спросила:
— Ты где, Мариночка, с папой встретилась? Ты ж поднималась к Кудрявцевым за книжкой, а он был на собрании?
Маринка сказала:
— И был на собрании!
Она хотела сделать для папы совсем хорошо и добавила:
— А у Кудрявцевых не был.
Потом она посмотрела на маму, на папу, и ей стало страшно. Она увидела, что мама ей не верит и папа тоже больше не верит.
