Мужчина уговаривал:
— Надо ему. Можете понять?
— Нечего мне понимать. Найдём на него управу, не беспокойтесь!
Не могла больше Маринка стоять среди чужих, кричащих людей. Она попробовала влезть в окно, — вскарабкалась на выступ, но никак ей было не подтянуться.
— Дай руку!
— Не видишь, заняты, — сказал Лёва. — Он держал наготове несколько коротких трубок. Потом сообразил, что их можно пока положить, и помог Маринке влезть.
Они смотрели в окно и ждали.
Старухи уходили с причитаниями, женщина в шубе — с угрозами.
«Может быть, идёт жаловаться в милицию! — думала Маринка. — Хоть бы она была закрыта на ремонт! Хоть бы её туда не пустили!»
Но, вот быстро подошёл Журавленко с длинной трубкой. Он протянул её Лёве, а Лёва передал ему остальные.
Потом он и Маринка видели, как Журавленко вместе с молодым сварщиком, у которого кепка была повёрнута козырьком назад, вышли на улицу, как Журавленко протянул сварщику деньги, а тот сказал:
— Не обижайте, — и отстранил его руку.
Журавленко ответил:
— Простите. Но как узнаешь? Ведь есть люди, которые обижаются, когда им за помощь денег не даёшь.
— Ничего, повыведутся! Ну, желаю вам…
Сварщик помахал Журавленко кепкой, надел её козырьком вперёд и ушёл. Журавленко протянул Лёве трубку с блестящими полосами в местах сварки, влез в комнату и закрыл окно.
Глава шестая. В комнате Ивана Журавленко
Закрыв окно, Журавленко повернулся к ребятам и с удовлетворением сказал:
— Хороший сегодня день!
Маринка смотрела на него и молчала. На него кричат, над ним смеются, на него хотят жаловаться в милицию, а он говорит: «Хороший день!»
Маринка не могла понять, что он за человек и как к нему относиться.
А он пытливо взглянул на Маринку, наверно тоже для того, чтобы понять, как к ней относиться, и всё в его лице улыбнулось, словно умыло его улыбкой.
— Да… — сказал он, — таких помощниц у меня ещё не было. Как тебя зовут?
Маринке не хотелось говорить, что она не помогала, что она только стояла у окна, волновалась и ждала. Волнуясь и сейчас, она ответила:
— Меня зовут Шевелёва Марина.
— Красиво зовут. А тебя? — спросил он у Лёвы.
Но Лёва не слышал. Он стоял уже посреди комнаты, удивлённый, сбитый с толку, и поворачивался, как глобус вокруг своей оси.
Что это была за комната!
На большом, красивом письменном столе лежали аккуратно нарезанные кусочки металла, гайки, пружинки, угольники. К столу были прилажены тиски и какой-то прибор. Из выдвинутого ящика торчали инструменты и огромные ножницы, каких Лёва никогда и не видел.
