Журавленко и мы | страница 9
Маринка забеспокоилась, побежала. Когда она добежала до Лёвы, из окна послышался чёткий и ясный голос:
— Пожалуйста, товарищ! Я в боевой готовности.
Откуда-то снизу, наверное с полу, к окну поднялась темноволосая голова, затем стало видно лицо, как-то очень крепко, до твёрдости обтянутое кожей. На Лёву с Маринкой посмотрели светлые, удлинённые, как у коня, глаза, разгорячённые какой-то напряжённой работой.
Лёва обернулся в одну сторону, в другую и крикнул:
— Нету тут никого. Какой вам нужен товарищ?
— Сварщик. Будь добр, взгляни, не перебрался ли он работать во двор?
Лёва сбегал посмотреть и сказал:
— Да, он во дворе работает!
— Тогда вот что: есть у тебя свободных полчаса?
— Есть, — ответил Лёва.
А Маринка обиделась, что обращаются только к нему, и раздумывала, сказать, что и у неё есть время, или не говорить…
В эту минуту из ворот дома будто вывалилась пухлая женщина в короткой чёрной шубе, накинутой на длинный халат, заглянула в окно так жадно, словно давно не ела, а там была вкусная еда, и закричала:
— Я предупреждала этого Журавленко! А он опять своё!
За нею быстро вышел пожилой мужчина и попросил:
— Не мешайте вы ему.
— Нет уж, это он мне мешает! И хватит терпеть! В милицию на него буду жаловаться!
— А он вам не мешает? — выглянув из окна, спросил Журавленко и показал на белую полосу, которую чертил в небе реактивный самолёт.
Пока женщина соображала, что ей может там мешать, и пока до неё дошла шутка Журавленко, от которой она разозлилась ещё больше, он легко, по-спортсменски перемахнул через подоконник на улицу, вытащил две трубки и сказал Лёве:
— Залезай в комнату. Подашь мне те, что на полу. Так будет скорее.
Лёва стал ногой на выступ цоколя, подтянулся и влез в окно.
Журавленко пошёл со своими трубками к воротам. Из больших карманов его синего комбинезона торчали инструменты. Шагал он быстро и как-то радостно.
«Что он такое делает с этими трубками?» — проводив его глазами, подумала Маринка и не заметила, как рядом с нею очутилась старушка с жалостливым лицом.
— Ну скажите на милость! — запричитала она. — У всех давно заклеены окна, а у него — настежь. Воспаление лёгких ему надо получить!
— А пару-то, пару сколько напустил! — подходя, закричала другая.
— Я ж говорю, не живёт, как живут, а полнейшее безобразие, — обрадовалась поддержке женщина в короткой чёрной шубе. — И какими-то железинами ворочает, и воду кипятит, и немыслимыми приборами щёлкает! Ну с какой это радости такие безобразия терпеть?
