— Деньги тоже не помешают, но это потом. Когда надо будет проталкивать текст в печать. А пока гоните сюжеты.
— О! – сказали мои друзья. – Это пожалуйста, сколько хочешь! Чего, чего, а сюжетов у нас навалом!
Сделав такое заявление, они глубоко и надолго задумались.
— Только не пиши, ради Бога, про «сочинское дело», — сказал, наконец, знаток морских ветров. – Зачем ворошить старое? Люди своё отсидели, вышли. Какая это мафия? Так, смех один… Лучше напиши про нашу гордость.
— Про что это?
— Да про Красную Поляну!
— Путеводитель по биосферному заповеднику?
— Зачем? Рассказ. Можно сказать, быль. Вот слушай. Поднимаются люди по канатке на третью очередь, и вдруг подъёмник остановился, завис (ну, это бывает), они смотрят, а на встречной линии, прямо перед ними висит в кресле… президент страны. В красивом таком лыжном костюме и с супругой. От неожиданности они чуть вниз не попадали, не каждый день встретишь живого президента на высоте полторы тысячи метров над уровнем моря. Они ему говорят: «Здрасьте, Владим Владимыч!», он им тоже: «Здрасьте». Тут подъёмник врубился, их ка–а–ак дёрнет! И поехали в разные стороны.
— Подумаешь! Что у нас президента никто не видел, что ли? – пожала плечами я.
— Так они же не местные были, из Норильска!
Тут вмешивается ещё один мой приятель, между прочим, лицо, приближённое к городской мэрии, и говорит:
— Нет, напиши лучше, как мы приглашали к себе Зимнюю Олимпиаду, и как сам Самаранч признал, что у нас тут не хуже, чем в швейцарских Альпах.
— Толку от этого…
— Эх!.. Построили бы олимпийские деревни, одну внизу, в Адлере, другую наверху – в Красной Поляне… Международный аэропорт, наконец, достроили бы, отели пятизвездные пооткрывали…
— Кстати, почему все‑таки не получилось?
— Чечня.
— Где мы, а где Чечня!
— Но они‑то этого не понимают! Они на карту смотрят – кажется, что рядом. Вот МОК и сдрейфил, выбрал вместо нас Солт–Лейк–Сити какой‑то.
Приятель мой вздохнул, подумал немного и добавил:
— Ну, да ещё не все потеряно, наши опять заявку подали, теперь на 2010 год.
— Думаешь, война к 2010 году закончится? – спросила я с надеждой.
— Кавказские войны длятся обычно лет сто, от силы сто пятьдесят, — сказал наш друг абхаз, безжалостно убивая надежду на открытие Международного аэропорта в Сочи ещё при нашей жизни.
— А напиши‑ка ты лучше, знаешь, про что? – встрепенулась подруга, имеющая родственные связи в правоохранительных органах. – Про клад! Помнишь, в прошлом году один чудак клад нашёл где‑то в районе старого монастыря – монеты там, женские украшения, сосуды всякие…
