— Потом? — удивилась Желана. — Да ничего. Муж её ушёл, а потом она головой тронулась.
— К тебе ушёл? — спросила Эйта. Женщина резко повернулась и недобро так прищурилась.
— Ко мне, — всё же ответила она. — А что?
— Хорошо вышло, да? — спросила Эйта, вставая и подходя к Ладе. Она положила той руки на плечи, стараясь хоть немного отогнать дурноту. — И ребёночка убила, и от соперницы избавилась, и мужика получила, а главное во всём Грушу обвинили, тебя и не заподозрили.
— Пошла вон из моего дома, — Желана поджала губы и указала Эйте на дверь.
— Бабушка, — Лада попыталась встать, но не смогла. — Бабушка, — повторила она тише. — Эйта колдунья, она говорит проклятие на нас.
— Вон, я сказала, — повторила Желана громче, в голосе звенел лёд.
— Вот теперь я верю что ты не ошиблась, — вздохнул Добрыня, обращаясь к Эйте. — Пошли отсюда, Ладушка, — он помог жене встать. — Проживём столько, сколько боги нам отпустили, а там будь что будет.
Лада заплакала, но послушно пошла к выходу.
— Лада, ты ей веришь? — спросила Желана. — Чужой девке?
— На мне проклятие, бабушка, — Лада устало повернулась. — Его даже снять нельзя, я умираю. Нас осталось четверо, ты, я да мама с папой, остальные все умерли.
— Так что же, твоя колдунья проклятие не снимет?
— Не могу, — ответила Эйта. — Оно сильное слишком. Да и ты не раскаиваешься в содеянном. Кабы каялась, глядишь, хоть внуков твоих это спасло бы.
— Мне не в чем каяться, — отрезала Желана. — Всеслав на мне сразу жениться должен был, кабы не Грушка, и женился бы.
— И за это ты её ребёночка убила? — с ужасом прошептала Лада.
— А потом мужика приворожила, — добавила Эйта, внимательно прищурившись, рассматривавшая женщину.
— И что? — с вызовом спросила Желана. — Он никогда не жаловался.
— Бабушка, — Ладе стало совсем дурно. — Как же ты могла?
— Не тебе меня судить. Кабы не я, тебя б на свете не было.
— Да уж лучше б совсем не было, — прошептала Лада. — Добрыня, уйдём отсюда.
Мужчина подхватил Ладу на руки и вышел из дома.
— Довольна? — зло спросила оставшуюся Эйту Желана.
— Нет, — покачала головой колдунья. — Она умрёт. И дочь твоя умрёт, а потом умрёшь ты. Но ты заслужила, а они всё нет. Только ведь тебе всё равно. Даже сейчас всё равно.
— Пошла вон, — зло крикнула Желана.
— Прощай, — Эйта вышла на улицу, тяжело вздохнула, прислонилась спиной к воротам и подняла глаза к небу. — Ты же справедливый, — прошептала она. — Помоги Ладе. Что за смысл наказывать, если наказание впрок не идёт? Смерть Лады ничего ведь не даст.
