Она взяла его ладонь обеими руками.
- Мне так жаль. Полагаю, ваши друзья объяснят Вам.
Легкий холодок пробежался в груди Атре, тем не менее он спросил, не переставая учтиво улыбаться:
- Объяснят что?
Она многозначительно помолчала, ничуть не менее искусно, чем любая из актрис.
- Я столь польщена оказанным Вами нынче вниманием. Вы такой замечательный мужчина. Однако… я не жалую актёров.
- Ах вон оно что…,- он взглянул на неё с преувеличенным сожалением. — Мои извинения за то, что побеспокоил Вас.
- Мне так жаль! — это прозвучало весьма искренне.
- Забудем об этом. Быть в Вашем обществе уже было удовольствием.
Он вынул из-за уха цитриновую шпильку.
— Похоже, мне следует вернуть это законной владелице?
- О, прошу, оставьте её себе, — сказала она сжав его руку. — Как знак моего уважения, а так же в благодарность за удовольствие, доставленное вами на сцене и нынче ночью. Надеюсь, Вы ещё посетите нас?
- Конечно! — он поднялся и поцеловал в последний раз её руку. — Знайте, что отныне Вы заняли особенное место в моём сердце, хотя и слегка разбитом.
ПОСЛЕДНИЕ пару дней Клиа и её войска вытряхивали остатки пленимарской пехоты (два эскадрона которой составляли морские пехотинцы) из леса, что располагался в двадцати милях к востоку от Фольксвайна. То была их вторая большая победа за истекшие три недели, и досталась она, как обычно, ценой большой крови, когда в результате теряешь больше, чем получаешь взамен. В ходе боевых действий они очистили от врагов небольшой городишко в Майсене, и благодарные селяне преподнесли Клиа дюжину поросят и небольшой запас пива. И каким бы малым ни было сие подношение, её конники наконец-то — впервые за многие месяцы — вспомнили вкус свежего мяса.
Было уже около полуночи, но офицеры один за другим продолжали появляться перед шатром Клиа, с очередными докладами об успехах и понесенных потерях. В конце концов она почувствовала, что не может сдержать зевоту и разрешила Миррини объявить, что остальные рапорта она выслушает завтра.
- Да ты простое спишь на ходу, — проворчала Миррини, помогая ей снять заляпанный грязью плащ-накидку и вешая на стойку её лёгкую кольчугу. Клиа пнула разделяющую шатёр занавеску, скинула сапоги и прямо в штанах и пропитанной потом рубахе без сил рухнула на свой походный лежак.
Миррини тихонько засмеялась:
- Спокойного сна, подружка. Ты его заслужила.
Потом она разожгла ночной светильник, укрыла Клиа одеялом и вышла в переднюю часть шатра, где её ждала собственная постель.
