Митчелл глотнул кофе.
—В следующем марте, пятого марта, исполнится четырнадцать лет. Сара простила меня. Она не только смелая, но и очень великодушная женщина и заслуживала лучшего мужа, чем я. Джош тоже простил меня, и эти четырнадцать лет я был хорошим отцом. Самым лучшим, каким только мог.
—Думаю, лишь смелый и сильный мужчина может посмотреть в глаза своим демонам, победить их и отгонять каждый божий день. И только великодушный и умный человек не перекладывает вину на чужие плечи даже частично.
—Роз, тот факт, что я не пью, делает меня не героем, а просто трезвым. Вот если бы еще побороть пристрастие к кофе...
—Нас таких двое.
—Теперь, когда я утомил вас своей исповедью, хотелось бы попросить вас об ответной услуге. Дадите мне после обеда обещанное первое интервью?
—Хорошо. Я должна говорить под запись на диктофон?
—В основном да, хотя я буду делать заметки.
—Похоже на план.
Сначала Роз заглянула проверить Лили, затем ответила на звонок Хейли. Пока Митч забирал все необходимое из библиотеки, она поставила на сервировочный столик поднос с фруктами, сырами — бри и чеддером — и крекерами (Дэвид, как всегда, ничего не упустил) и покатила его к гостиной. Митчелл бросился к ней:
—Позвольте мне.
—Я справлюсь, а вы можете разжечь огонь в камине. Сегодня холодно, но, слава богу, ясно. Я бы с ума сходила, если бы моим птенцам пришлось возвращаться домой по скользким дорогам.
—Я то же самое подумал о Джоше. Тревоги не заканчиваются, сколько бы лет им ни было, верно?
—Да.
Роз расставила еду, кофейник, чашки, опустилась на диван, по привычке закинув на столик ноги, и изумленно уставилась на них. Привычки привычками, но она никогда не позволяла себе подобного при гостях. Роз покосилась на Митча, присевшего на корточки у камина спиной к ней.
Наверное, это означает, что она совершенно его не стесняется. Ну и отлично. Так лучше, чем считать его гостем, ведь она доверяет ему тайны своей семьи.
—Вы правы, с камином уютнее, — Митчелл поставил на столик диктофон, положил блокнот и устроился на другом конце дивана, развернувшись к Роз. — Для начала я хотел бы услышать, как вы впервые увидели Амелию.
Никаких прелюдий. Ну к делу так к делу.
—Я не очень ясно помню ее первое появление. Я была очень маленькой. Помню ее голос, колыбельную и никакого испуга. Я подумала — насколько я помню, — что это мама. Но мама никогда не заглядывала ко мне ночью и никогда мне не пела. Не ее стиль. Несколько раз Амелия появлялась, когда я болела. Простуда, грипп... Но в первый раз я точно не испугалась, просто приняла ее присутствие как само собой разумеющееся.
