Сашка представил себе, что сейчас рядом с ним души всех, кто когда-либо жил на Земле. Сделалось жутко.
Он вертелся с боку на бок и в конце концов сообразил, почему не может заснуть. Ему мешало молчание… молчание присутствия. Оно исходило из шара над дедовым столом. Впервые Сашка почувствовал, что шар — не просто вещь. Как будто дед сейчас был там, молчал и чего-то ждал — большой, угрюмый, вечно себе на уме.
Такой, перед которым Сашка робел, а в детстве — боялся до одури.
Он встал, нащупал тапки и, отвязав шар, перенёс его в гостиную. Свет не зажигал, хватало того, что проникал в комнату с улицы, от фонаря.
Стараясь не шуметь, привязал шар возле бабушкиного — в углу, под иконой.
Лёг спать. Во сне слышал, как дедов шар, покачиваясь, то и дело стучит упругим боком о бабушкин. Как будто бьётся пульс.
* * *
Про новенькую знали мало. Она ни с кем не дружила.
Почти.
— Тебе это зачем? — спросила Сидорова. В детстве Сашка ходил с ней в один садик, она уже тогда была вреднющая. — Влюбился, да?
— Надо и надо, — сказал Сашка. — Ревнуешь, что ли?
— Я-а-а?! К ней?!!! Пф! Дурак ты, Турухтун.
— А ты, — не вытерпел Лебедь, — ты, Сидорова — коза! Её по-человечески спрашивают, а она!..
В общем, поговорили.
— Ну, — заметил Лебедь, когда шли после уроков к остановке, — она ж не перевелась в другую школу, это точно, иначе в классе знали бы. Может, — утешил, — заболела?
Сашка уже всерьёз прикидывал, как ему похитить классный журнал, чтобы выписать оттуда домашний адрес и телефон новенькой. В принципе, это было реально, хотя и рискованно. Другое дело, что если Сашку поймают, вспомнят и про ножик, и про отложенную на неопределённый срок плату за обучение… Тут уже никакие оценки не спасут.
Он решил выждать до конца недели, а потом поговорить с Лебедем. Тот давно и безнадёжно вздыхал при виде Сашкиных спецназовцев времён Юго-Западной кампании. Вряд ли устоит. А вдвоём, может, и получится провернуть авантюру.
В пятницу Сашка вышел из дому вовремя, но из-за пробки на первый урок успевал впритирку. Влетел в школу перед самым звонком, бросил куртку дежурному по гардеробу, метнулся к лестнице и… едва не сбил с ног новенькую.
— Привет…
— Привет, — сказала она. И повернулась, чтобы идти, но шарики от удара сплелись цепочками, пришлось распутывать.
— Это… кто у тебя? — спросил Сашка, глядя куда угодно, только не на неё. Пальцы сделались непослушными, цепочки всё время выскальзывали. Звонок злорадно гремел над головами.
