— А в чем дело? — полюбопытствовал Дима.
— Продюсер — дядя этого морального урода. Одним из условий предоставления средств на фильм было приглашение племянника на главную роль и постоянное мелькание в кадре. Да бог бы с ролью, по типажу он подходит, да и как актер совсем не плох, но… — Сценарист вздохнул. — Я уже подумываю, а не снять ли мне свою фамилию с титров? Стыдно, ей-богу.
— И часто у вас такое?
— Какое «такое»? — злобно оскалился Олег, ткнув пальцем на Жунова, запустившего руку актриске под юбку. — Такое? Постоянно. И это еще не самое худшее. Иногда эта скотина обижается, и всей группе приходится ходить за ним и уговаривать вернуться на площадку. Тоже мне, Марлон Брандо… Но в результате-то сроки нарушаются, бюджет картины трещит по швам, а продюсер вымещает зло на Михаиле. И попробуйте выкинуть этого заср…а, продюсер сразу скажет, что сворачивает финансирование. Отечественный кинематограф — грязен. Все решает не мера таланта, а личные связи.
— Понятно, — Дима кивнул.
— Снято! — крикнул тем временем Миша. — Всем спасибо.
Его реплика прозвучала примерно как: «Ну хоть что-то мы сегодня сделали». Судя по лицу Миши, он остался не очень доволен, но время поджимало.
— Снимаем эпизод двенадцатый, — объявила помреж. — Ведьмы свободны. Вова, ты тоже свободен. Напоминаю, завтра в одиннадцать в четвертом павильоне. «Мышеловка». И попрошу без опозданий.
Рабочие принялись спешно снимать рельсы, переносить юпитеры и вспомогательные прожекторы. Оператор возился с камерой.
Юный Вова тут же улетучился. Жунов и актриска продолжали самозабвенно целоваться. Подошла Наташа.
— Ну и как впечатление? — спросила она, нервно усмехнувшись.
— Нормально, — спокойно ответил Дима. — Вашему Мише характер бы порезче.
— Какой есть, другого нет, — ответила она. — Тяжелее тому, кто больше заинтересован. Знаешь, сколько сейчас невостребованных режиссеров? Кино — бизнес такой. Хочешь снимать, спрячь гордость подальше, держи свое мнение при себе и делай то, что говорят.
— На хрен нужна такая работа? — абстрактно поинтересовался Борик.
— Мы ее любим, — ответила ему Наташа. — А почему твой Чингиз не приехал? — спросила она Диму.
— У него дела, — пожал плечами тот.
— Понятно. Я сейчас пойду переодеваться. Ты со мной? Или здесь побудешь?
— Постою посмотрю, — улыбнулся Дима. — Мне интересно.
— Как хочешь. Только в склоки не ввязывайся. Это наши внутренние дела. — Наташа чмокнула его в щеку. — Скоро вернусь.
— Хорошо.
