Проба пера - Иван Владимирович Сербин

Серебряный Бор выглядел роскошно не только осенью, но осенняя роскошь была особенной. Солнце уже почти село, но последние его лучи все еще полыхали на верхушках тощих берез и серебряных тополей. По серой змеиной коже Москвы-реки скользнули алые искры. Тот же невидимый маляр окрасил розовым и заборы ближайших дач, и асфальт на площади, и бока троллейбусов, и мутноватое стекло остановки. И даже военкомат — местная достопримечательность и тоскливый ориентир окрестных мальчишек — заполыхал здоровым рубиновым огнем.

Божа даже крякнул от удовольствия, паркуя «БМВ» на небольшой площади напротив здания военкомата. Он цокнул языком и покрутил головой, размышляя, а не прикупить ли ему здесь, в Серебряном Бору, себе домик. А что? Место отменное, соседства более чем солидные. Певцы разные живут, деятели искусства. Боже было плевать и на деятелей в общем, и на само искусство в частности. Из всех видов искусств он ценил одно — искусство делать деньги, но… хорошего общества был не чужд. И то сказать, гуляют люди цивильно, по уму. Никто по ночам, от большого веселья и молодецкой удали, не палит из помповиков по воронам. Близость столицы опять же. Каких-то пятнадцать минут — и ты в самом центре златоглавой, Белокаменной.

С другой стороны, тут же подумал Божа, а на фига ему все это? Дела у него в другом городе, куски его тоже не здесь, бригады своей в Москве нет. На черта ему тогда дом в Серебряном Бору? Лучше уж в Крыму. В Сочи. Или в Ялте. Там хотя бы море. А тут пруд. Чистый, конечно, но все-таки пруд. Большая лужа.

Вот так подумал Божа и даже ощутил некоторое разочарование. Противоречивость характера.

Он посмотрел на часы. До встречи оставалось чуть более трех минут. Божа ценил точность. Да и без охраны ему было не слишком уютно. Отвык. Хотя врагов в Москве у Божи не имелось, но вот томился в груди чугунок с бедой. Пыхтел, доходил. Истекал паром тоски. С чего бы?

Без двух минут девять к военкомату подъехал троллейбус. Развернулся лениво. Выбралась из него компания изрядно подгулявших салажат. Мужик еще с портфелем и в пенсне. На вид — типичный лох. А вот за очкастым этим лохом и появился человек, которого Божа ждал. Что странно. Обычно такие люди на троллейбусах не ездят.

Божа настолько удивился, что даже начал оглядываться — может быть, упыри ментовские где-то рядом крутятся? Но, не считая пары мнущихся на остановке поодаль военкоматовских крыс, площадь была пуста.

Человек пересек площадь, подошел к «БМВ». Божа предусмотрительно открыл дверцу.