— Я-то? — задохнулся Алёша. — Нет, я бы не стал.
— Вот именно. Абсурд какой-то. Нонсенс. Десять рублей — деньги немалые, чтобы ими шутить.
— А может, вы их потеряли, а кто-то нашёл и обратно прислал?
— Зачем?
— Как это зачем? Честный человек.
— Я вполне допускаю, что честный. Но почему прислал? Почему сам не отдал? И потом не терял я десяти рублей. И взаймы никому не давал. Это я уж помню.
Басов вздохнул, и Алёша вздохнул. Басов вздохнул ещё раз, и Алёша вздохнул ещё раз.
— Ты что это? — покосился на Алёшу студент.
— Вздыхаю вот… думаю… Не мешаю я вам? Никак придумать не могу, чего бы мне старику одному из Москвы в подарок привезти.
— Валенки привези. В деревне валенки нужны.
— Валенки! — очень громко, чтобы услышал я, повторил Алёша. — Ясно?
— Мне-то? — от неожиданности подпрыгнул студент. — Конечно, ясно, если говорю. Варенье можешь привезти. Я тут старичку одному варенье привёз, да вот только адрес потерял, не знаю, куда нести.
— Варенье! — громко сказал Алёша.
Басов встал, удивлённо посмотрел на Алёшу, огляделся и снова сел.
— Ну да, варенье. И потом местным жителям крючки рыболовные и лесы нужны.
— Лесы и рыболовные крючки, — почти нараспев, весело потирая руки, повторил Алёша.
— Что за манера каждое слово повторять?
— А это я запоминаю. Если громко повторить, ни за что не забудешь потом.
Вдруг Басов начал к чему-то принюхиваться. Алёша тоже начал принюхиваться, а студент наклонился к голове Алёши и сказал:
— Ну и запашок от тебя!
— Да ну?! — удивился Алёша и, машинально сдёрнув парик, понюхал его. У меня прямо ноги затряслись, когда я это увидел. Но Басов уже не смотрел на него, и Алёша, спохватившись, тут же надел парик.
— Можно подумать, что ты лет десять в сундуке пролежал.
Басов встал и пошёл к себе на веранду, а Алёша вернулся ко мне в кусты. Он снял парик и, прежде чем сунуть в карман, поднёс его к моему носу. От парика пахло нафталином так, что хотелось чихать.
— Значит, так, — очень довольный своей вылазкой, сказал Алёша, — валенки — раз, варенье малиновое — два, крючки и лесы — три. Теперь давай обсудим, где нам всё это достать… Вот жизнь! Поговорить и то спокойно не дают.
Это он, сказал потому, что на аллее показались старшая вожатая, Вера и Маринка. Они, остановились перед скамейкой, и Вера ткнула пальцем в нашу сторону.
— Вон в тех кустах.
— Раздвинул кусты и смотрит на нас.
— Глупости.
— Если бы я своими глазами не видела…
— Ой, Валентина Степановна, — запричитала Маринка, — ой, миленькая, не ходите туда!
