— Приказываю отступать! — шёпотом скомандовал он, но чей-то невидимый голос гневно произнёс:
— Ты, червь, будешь приказывать? А если на твоё приказание ответят презрительным смехом?
Голос был женским. И мы уже поняли, что исходил он из фанерной будки. Алёша влезал на плечо Косте, чтобы заглянуть за фанерную перегородку, а таинственный голос в это время завывал:
— Я чувствую в себе силы коня, мечущего из ноздрей искры, ярость тигрицы, преследующей победно ревущего похитителя её детёнышей.
Я никогда не видел людей, которые умеют говорить так непонятно красиво, и очень хотел узнать, кто это там упражняется сейчас в своём необыкновенном красноречии.
Алёша поднимался всё выше, но тут в лагере прозвучал горн, хлопнула фанерная дверь с противоположной стороны будки, и там стало тихо.
Мы вошли в будку и на единственной полочке нашли книгу, прикрытую лопухом.
— Всё ясно, — сказал Алёша, — репетиция. — И показал обложку, на которой было написано: «Шиллер. Разбойники. Драма в пяти действиях».
Не прошло и двух минут, как наша десантная группа превратилась в разбойников, тех самых, о которых рассказывается в знаменитой пьесе.
Я и раньше знал, что Фридрих Шиллер — великий драматург. Но никогда мне не приходилось читать его пьесы. Герои Шиллера не похожи на обыкновенных людей. Они не разговаривают, а восклицают.
О! О! О! — стоит на каждой странице этой замечательной пьесы.
«Ты мне снился всю ночь», — могу сказать я приятелю, и это будет самая обыкновенная фраза. «Ты царил в моих сновидениях», — скажет герой шиллеровской пьесы, и надо поломать себе голову чтобы понять, что он хотел этим сказать.
Любой мальчишка может сказать про себя: «Я был болен». А вот если бы он сказал: «Я лежал на одре болезни», — все вокруг аплодировали бы ему, потому что только великий драматург может придумать такие непонятные слова.
Ребята были в восторге. Свирепое выражение появилось на их лицах. Они раскрывали книжку то на одной странице, то на другой и по очереди читали разные роли.
— По моей вине они окружены, — прорычал Алёша, воздевая руки к небу. — Ребята, или погибнем, или будем драться, как раненые вепри.
— Э! — прочитал Митя, потрясая кулаком. — Э! — произнёс он ещё раз и умолк. И тут же два указательных пальца упёрлись в страницу, показывая знаменитому разбойнику потерянную строчку.
— Э, да я, распорю им клыками брюхо, так что у них кишки повывалятся! — залпом выпалил Митя. — Веди нас, атаман! За тобою — в огонь и в воду!
