Я возненавидела учительницу. До того возненавидела, что слезы брызнули из глаз.
«Песенка твоя спета!» — сказала я про себя. Так говорили мальчишки из нашего класса, когда собирались влепить нам, девчонкам.
«Спета твоя песенка!» Я оглянулась в поисках подходящего камня поменьше, которым могла бы врезать ей, училке, прямо по башке.
Вот уже одиннадцать дней, как я дома, я провожу в родном городе рождественские каникулы.
Одиннадцать дней назад, 21 декабря — это начало зимы и самый темный день в году — я подошла ко входу в зоопарк и спросила в кассе, сколько стоит билет.
— Билет для взрослых на весь день стоит двадцать два франка, — ответила кассирша.
— А крокодил у вас есть? — поинтересовалась я.
Кассирша сунула мне проспект:
— Вот, смотрите.
— И верблюд у вас тоже есть? — продолжала расспрашивать я, взяв проспект.
А кассирша:
— Вы пойдете в зоопарк или нет?
— Наверное, не пойду, — ответила я.
Большого камня у входа теперь нет. Развернув проспект, я примостилась на ступеньках возле кассы. А ступеньки холодные.
Десять дней назад я сидела утром в ресторане напротив зоопарка и пересчитывала людей, которые покупали билеты в кассе и шли к входу. Четырнадцать. С девяти утра, когда открывается зоопарк, — четырнадцать. Четырнадцать человек, ни одного не знаю. И ни один не похож на знакомых мне когда-то людей.
Передо мной на столе газета, региональный раздел. В кармане куртки проспект и двадцать два франка. Если заплатить за кофе, то на входной билет не хватит.
Крокодил у них есть. И верблюд тоже есть, это я теперь точно знаю. Проспект я внимательно изучила. Уже восемнадцать посетителей. Но знакомых вроде бы нет. Смотрю на часы. Половина десятого. Разворачиваю газету. Читаю: «Стремление к высотам не отвечает национальным представлениям о норме».
Девять дней назад я мерзла у входа, ожидая кассиршу. В кармане проспект и двадцать два франка.
«Тогда была весна», — вспомнилось мне.
Как увидела то место, где лежал огромный камень, так сразу и вспомнила: тогда, с классом и с училкой, была весна. Вдруг меня бросило в жар, накрыло горячей волной от затылка к плечам и по всему телу, той самой волной: Маттиас сбил меня с ног, я повалилась наземь в своей красной курточке.
В окошечке появилась кассирша, развернула табличку: «Открыто».
Я оказалась первой посетительницей. «Добро пожаловать на экскурсию для пенсионеров! Начало в 9.30», — гласило объявление на доске у входа.
По схеме в проспекте я отыскала путь к крокодилу.
