— Флетчер? — с ужасом спросила Берта, которая знала об этом.
— Да, Флетчер! — подтвердила Ширли. — Я сейчас отойду на час. Мне нужен свежий воздух или я сойду с ума.
— Ты хочешь сейчас уйти? Мы еще должны сообщить Саксу, что предприняли с четырнадцатью девушками, которые им нужны для их воскресного показа мод!
— Можешь им сообщить, что они получат четырнадцать манекенщиц, — сказала Ширли.
— Но у нас нет четырнадцати девушек, — вспылила Берта. — Глэдис больна, Вероника — в свадебном путешествии, Пенни сидит в тюрьме, потому что ее застукали с кокаином, и Файа…
— У Сакса в субботу будет четырнадцать девушек, — прервала Ширли устрашающее перечисление проблем своей ассистентки. — Даже если я должна буду ловить их сачком на улице. Скажи это людям Сакса. А теперь я ухожу.
Еще не было и одиннадцати, но Ширли уже так устала, что испытывала настоятельную потребность отдохнуть.
Она вошла в маленькую ванную комнату, которая примыкала к ее бюро. Ширли снимала для своего агентства два этажа в реконструированном квартале Фултон-маркета. Этот район города считался самым безопасным и потому одним из лучших. Реставрация и санация квартала поглотили миллионы. Но теперь Фултон-маркет стал туристским аттракционом Манхэттена.
Ширли быстро сняла элегантный костюм в красно-коричневую клеточку с большими накладным плечами и облегающей юбкой, скинула черные лодочки на высоком каблуке, отстегнула пояс для чулок, стянула невесомые нейлоновые чулки и облачилась в спортивный костюм для бега, лежавший на табурете.
Надев кроссовки на толстые красные носки, Ширли мельком посмотрелась в зеркало. Ее миндалевидные зеленые глаза удовлетворенно сияли. Быстрым движением руки она пригладила взлохматившиеся волосы и вышла из бюро.
Она пересекла нижний этаж своего агентства, приветствуя встречных сотрудников легким кивком головы. Большинство из них уже привыкли к тому, что Ширли в любое время дня могла вырваться из круговерти своего бюро, чтобы немного пробежаться, и не удивлялись этому.
Ширли вышла на улицу и глубоко вдохнула. Стоял прохладный июньский день, и от Ист-Ривер[1] дул свежий ветер.
Ширли в спокойном темпе бежала по оживленной Уотер-стрит на север. Ее целью был выезд к Бруклинскому мосту. Именно этот маршрут быстро поднимал ее настроение — бег по старым деревянным доскам, овеянным традициями.
Когда Ширли через десять минут добралась до этого выезда, там почти не было никакого движения. Под ней шумел никогда не прекращающийся поток машин. Но на верхнем, построенным целиком из дерева ярусе Бруклинского моста, предусмотренном только для пешеходов, бегунов трусцой и велосипедистов, было довольно тихо. Солнце светило, и в его лучах приветливо сверкали серые воды Ист-Ривера. Отсюда, сверху, могло показаться, что они чисты и манят искупаться.
