Ширли несколько увеличила темп. Ее длинные красивые ноги двигались грациозно и равномерно. Крепкие и полные груди колыхались в такт, а волосы развевались на ветру. Она чувствовала себя великолепно и вся сияла от радости.
Перед ней бежал еще один любитель бега трусцой. Он был высокого роста, пожалуй, не меньше, чем метр восемьдесят. По его стилю бега было видно, что это опытный бегун. Ширли бросились в глаза его густые, блестящие черные волосы. Пышная шевелюра делала его голову еще более крупной.
Ширли захотелось посмотреть на его лицо, и она ускорила темп. Если перегнать незнакомца, то можно рискнуть и бросить на него взгляд. «У него такие широкие плечи», — отметила она, поравнявшись с ним, и их взгляды встретились.
Лицо Ширли вдруг стало серьезным. Она привыкла обмениваться улыбками и приветствиями с другими бегунами. Но при виде этого мужчины улыбка у нее пропала. Она прочла удивление в его бархатных глазах и смутилась.
Его лицо завораживало: выступающий квадратный подбородок и необыкновенно высокий чистый лоб. Его чувственно очерченный рот был слегка приоткрыт, он тяжело дышал. Смуглая кожа и темный налет, выдающий густую растительность на подбородке гладковыбритого лица, делали его похожим на иностранца.
Ширли давно обогнала его, когда вдруг поняла, как неприлично уставилась на этого человека, и покраснела. Она, мисс Уандер, привыкшая к успеху и уверенная в себе, покраснела от удивленного взгляда какого-то совершенно неизвестного иностранца! Над этим можно только посмеяться!
Но Ширли не засмеялась. Только спустя мгновение, осознав, как ей понравился этот иностранец, она весело улыбнулась. Она чуть замедлила свой бег. Конечно, он попытается ее догнать. Значит, надо облегчить его задачу!
Марио Альбертини злился, когда был не в форме. Собственно говоря, давно следовало бы обогнать эту волнующую блондинку. В конце концов, она бежала не слишком быстро, всего лишь в нормальном темпе.
Но накануне вечером друзья его матери отмечали ее золотую свадьбу в его маленьком ресторанчике в Бруклине. И как это было принято на итальянских семейных праздниках, веселье закончилось только на рассвете.
Марио бегал трусцой не слишком часто. Но в это утро бег оказался для него единственным средством справиться со своей усталостью. Марио был сыном итальянских иммигрантов. Он жил в том же самом доме, куда в свое время переехали родители, добившись своих первых успехов на новой родине. И в этом же доме находилась его пиццерия.
