Банков с желчной иронией обратился к Игнатову:
— Еще детьми мы учили, что наша страна находится в Европе, не так ли?
— А что, вы и в это уже не верите? — в свою очередь попытался уязвить его Игнатов.
— Мне кажется, здесь допущена ошибка.
— Жаль, — подмигнул Игнатов Милко Бейскому, а затем повернулся к Болтову в расчете на его сочувствие, — как это мы до сих пор не знали о вашем последнем открытии.
— В самом деле, очень жаль, — повысил голос Банков, — что мы живем в Европе, колыбели мировой цивилизации, а все еще остаемся настоящими варварами.
Болтов криво усмехнулся:
— Что, впервые увидели убитого?
— Нет, но эти попытки вселить страх отвратительны.
— Однако вы забываете, — вспылил Игнатов, — что речь идет о человеке, стоящем вне закона!
— Нет такого юридического понятия, которое ставило бы целую категорию людей вне закона.
— Но если эта категория сама поставила себя вне закона? — вызывающе подал голос Милко Бейский. — Эти люди по собственному желанию пошли в лес. Они же первыми подняли руку против законной власти.
— Конечно, — поддержал его Игнатов, — и эта власть имеет полное право защищаться и установить порядок в стране.
— Ах, боже мой, — снисходительно усмехнулся Банков, — вы оба очень симпатичны мне не из-за вашей политической близорукости и невежества, а из-за наивности, которая граничит…
— С глупостью? — зло перебил его Игнатов.
— Если бы она была только вашим личным недостатком, можно было бы не беспокоиться, уверяю вас. Но прошу вас понять меня: убит очень талантливый юноша! Не кто иной, как начальник окружного управления государственной безопасности Ангелов мне рассказывал, что этого юношу, который был студентом математического факультета, все считали феноменом. Такие люди рождаются раз в пятьдесят, а то и в сто лет. Это не какой-нибудь дурак, каких у нас предостаточно.
— Вот и занимался бы наукой, а не ходил к бандитам! — сказал Игнатов. — Зачем он с ними связался?
— Задайте этот вопрос кому-нибудь другому. Кто-то все-таки стал причиной того, что он избрал этот путь.
— Что искал, то и нашел, — тряхнул головой Игнатов.
— Да, это называется государственным отношением, — иронично подмигнул Банков. — А кому было нужно это варварство? Я задал этот вопрос и Цено Ангелову. Он пожал плечами и сказал, что это приказ свыше. По городу ходят самые различные слухи. Но есть что-то такое, что придает обаяние подвигу этого мальчика. Он отказался сдаться. Отстреливался до последнего патрона.
