Сев на землю, избитые и изувеченные, коммунисты Камено-Поля вдыхали полной грудью запах дерна, мокрой земли и травы, только что скошенных лугов за рекой. Считанные минуты отделяли их от смерти. Каждый из них по-своему готовился встретить ее.
Унтер-офицер Кочо выкрикнул из ямы:
— Может, хватит столько, господин поручик?
— Хватит, — нетерпеливо ответил Игнатов, заглянув в яму. — Где винтовки? Скорей! Скорей!
Задержанные протянули друг к другу связанные и изувеченные руки. Это было их последнее рукопожатие.
— Встать! — приказал Игнатов.
Они с трудом поднялись и выпрямились. Игнатов подошел к ним.
— Тут мы вас и прикончим.
— Мамочка-а! — вскрикнул Васко.
— Замолчи! — Испугавшись его голоса, Игнатов стиснул зубы и ударил парня кулаком по лицу. — Давайте их сюда!
Кочо и солдаты стали подталкивать арестованных к яме. Учителя Станчева давил сухой кашель. Он споткнулся о ком земли и рухнул в яму, дотянув за собой остальных.
Игнатов встал над ними.
— Хотите жить? — спросил он глухим голосом.
Никто ему не ответил.
— Спрашиваю еще раз: скажете, где скрывается отряд Чугуна, и я даю вам честное слово офицера, что завтра же вас освободим.
Прошла еще одна мучительная минута.
— Не скажете? — последовал новый вопрос. — На вашем месте я…
— Ты на нашем месте будешь ползать на четвереньках, — глухим голосом прервал его учитель Станчев.
— Это мы еще посмотрим! — вздрогнул Игнатов, и в этот момент кто-то из солдат наступил на сухую ветку. Игнатов испуганно оглянулся, услышав треск ветки. — Что передать вашим близким?
Никто не ответил.
— Можно мне их спросить, господин поручик? — приблизился к нему Кочо.
— Спрашивай! — махнул он рукой.
— Какую смерть хотите, легкую, или тяжелую?
— Смерть только одна, и ваша очередь приближается. Стреляйте! — Это крикнул, собрав последние силы, Илия Велев.
— Да здравствует Красная Армия! — воскликнул Георгий Мечка.
— Вы-то ее не увидите, — заскрежетал зубами Игнатов и почти в упор выпустил очередь из автомата. Визгливый стрекот выстрелов разорвал застоявшуюся тишину, и эхо повторило его несколько раз.
В хуторе около Осыма залаяли собаки.
Георгий Мечка был последним в веренице. Он подался немного вперед и повлек за собой остальных. Кочо нагнулся над ним и, злорадно скаля зубы, выпустил почти половину диска ему в голову.
На третий день после расстрела рота, как обычно, в половине первого пришла с занятий на обед в школу. Нервы Слановского были натянуты, как струны. Он разделся до пояса и пошел к колодцу умываться. Холодная вода ободрила его.
