их» .
И вот получается, что сплошь и рядом сами вещи не грешны, прекрасны, созданы не руками человеческими, а Богом, например лунные ночи, пение соловья, аромат цветов, а человеку приходится бежать от них, потому что они будят в нем страсти, шевелят дурные инстинкты, и вместо того, чтобы за них прославлять своего Творца, человек всецело погружается умом в самые вещи. Кто не хочет, хотя бы в минимальной степени, допустить в себе этого, тот бежит от сего прекрасного создания, не его порицая, но свою страстность. А есть и иные люди — одни прямо считают своим правом наслаждаться природой и подражанием ей в искусстве, не находя в этом ничего худого, другие, понимая, что это принижает человеческий дух, призванный созерцать нетленные, небесные красоты, начинают оправдывать себя тем, что Христос «любил цветы» (очевидно, разумеют Мф. 6, 28), был на браке в Кане Галилейской и прочее. Но Христос, во-первых, по человечеству, был бесстрастен; во-вторых, получил право на это, пройдя через великие подвиги (Мф. 4, 2; Мк. 1, 35; Лк. 5, 16). Посему ты, возлюбленный, когда понесешь труды бдения, слез, поста и воздыхания и умертвишь свои члены, тогда можешь пребывать посреди игр и смеха и одновременно в душе молиться нерассеянно Богу. А до тех пор на тебя возлагаются иные обязанности.
-17-
Какие же?
Первая ступень достодолжного отношения к миру, ступень для лиц страстных и живущих в самом миру, — следовательно, ступень мирских людей и монахов, которым по долгу службы приходится так или иначе общаться с миром, — есть отказ от всего лишнего. Кто хочет спасаться, должен окружить себя только самым необходимым, не допускать никакой роскоши, ничего разнеживающего. И благодарить еще за это должно Бога, помня, что есть люди, которые и от сего отказались. Ничтоже бо внесохом в мир сей: яве, яко ниже изнести что можем. Имеюще же пищу и одеяние, сими доволни будем (1 Тим. 6, 7-8). Не монахам писал это апостол Павел.
Но понятие необходимого, конечно, довольно растяжимо. Что одному человеку кажется роскошным, то для другого — убогим, что одному желудку — обременительным, то для другого является недостаточным. Один и тот же поступок неодинаково расценивается в отношении людей, занимающих разные общественные положения, и даже в отношении одного и того же лица, но в различных обстоятельствах. «Бог дал человеку разум для того, чтобы различать вещи, — говорит св. Варсонофий Великий>19. — После труда, подъятого в пути, или после других тяжелых дел, человек не может сохранить тот же порядок, который соблюдает он в прочие дни, но оказывается телу небольшое снисхождение». Вообще же, немыслимо дать здесь определенные правила. Жизнь так сложна, а бесы так лукавы, что нужен большой духовный опыт, чтобы в каждом отдельном случае поступать правильно. Для этого-то и существует
