Другой беззастенчивый проповедник атеизма (с уклоном в антропологический материализм) этого времени Ля-Метри. Интересные сведения об этом просвещенном защитнике культурных идей сообщает в своих Мемуарах>40 Вольтер, а так как последний — тоже небезызвестный хулитель религии и Церкви и не имел причин чернить своего коллегу, то они вдвойне ценны. «В Берлине, — передает Вольтер, — был в то время врач по имени Ля-Метри, самый отъявленный атеист всех медицинских факультетов Европы; впрочем, человек веселый, забавный, легкомысленный, знавший теорию не хуже других своих собратьев и, безусловно, самый плохой врач в мире на практике; но он, слава Богу, не практиковал. В своих писаниях он самым дерзким образом оскорблял мораль...
-40-
Ля-Метри умер, съев у французского посланника, милорда Тирконеля, целый пирог, начиненный трюфелями, после большого обеда. Говорили, что он перед смертью исповедовался. Король был возмущен и расспрашивал, как было в сущности дело. Его уверили, что это ужасная клевета и что Ля-Метри умер так же, как жил, отрицая Бога и докторов. Его величество... дал пенсию в 600 ливров публичной женщине, которую Ля-Метри привез с собой из Парижа, оставив там жену и детей». От такого вождя авангарда Великой французской революции, понятно, должно ждать и определенных идей. Действительно, его знаменитая книга «L'homme-machine»* («Человек-машина» (франц.)) как уже само заглавие показывает, — смесь цинизма и богохульства. Для характеристики страшной гордости автора (кто прочтет мои «Основы», ясно увидит, что после обжорства (чревоугодия), разврата (блуда) необходимо должна быть у него и эта страсть) достаточно привести здесь заключительные слова его книги: «Это моя система, или, скорее, если я не очень заблуждаюсь, истина»>41.
42
Но «Система природы» Гольбаха, эта библия атеизма, как тогда ее называли, должна была заставить побледнеть в отношении крайности аргументации и положений даже и вышеназванное сочинение Ля-Метри. Поэтому, опуская подробную ее характеристику, прибавлю кое-что из биографии ее автора, показывающее читателю, что иное дело красивые слова о любви к ближнему, а иное -сама эта любовь, исполняемая на деле. Тот же Талейран об этом просвещенном деятеле эпохи Французской революции говорит, что он, «проповедуя равенство, дюжинами сажал своих крестьян в тюрьму, мучая их до того, что многие бежали из его земель, отыскивая господина, который был бы менее "другом людей"»
